Выученный оптимизм: Как изменить свой образ мыслей при помощи позитивной психологии - Мартин Э. П. Селигман

Упорное сражение на теннисном корте, когда игрок выкладывается, приносит наслаждение, как и чтение книги, открывающей новые грани привычных вещей, или разговор, заставляющий высказать неожиданные для самого себя идеи. Заключение выгодной сделки после напряженных переговоров или работа, выполненная на высоком уровне, также дарит ни с чем не сравнимое удовлетворение. Эти случаи не обязательно несут в себе что-то особенно радостное, но впоследствии мы вспоминаем о них с мыслью: «Как же здорово это было» – и надеемся на повторение.

Михай опросил тысячи людей разного возраста и разных профессий со всего мира, чтобы выяснить, как они описывают моменты высшего удовлетворения. Это может быть интеллектуальное погружение, как в случае брата Михая, или участие в коллективном действе, как повествует этот подросток, член группировки байкеров в Киото, описывая пробег с участием сотен мотоциклистов:

Когда мы только трогаемся, полной гармонии у нас еще нет. Но если заезд проходит удачно, всех нас охватывает чувство единства. Как бы это сказать… Когда мы думаем одинаково… Когда становимся одним целым, я постигаю нечто… Внезапно осознаю: «О, мы едины»… Когда мы понимаем, что превратились в единую плоть, – это высший миг. Скорость пьянит нас. В такой момент ощущения поистине запредельны.

Подобное состояние может быть результатом физической деятельности. Одна балерина описывает это так:

Стоит мне только войти в это состояние, и я начинаю парить, наслаждаясь, просто ощущая, как мое тело движется… Я испытываю своего рода физический подъем… Меня бросает в пот, охватывает лихорадочное чувство, почти экстаз, когда все идет действительно хорошо… Ты двигаешься, стараясь выразить себя в этом движении. В этом вся суть. Это своего рода язык тела, коммуникативное средство, в некотором смысле… Когда все получается, я действительно хорошо выражаю себя через музыку и людей, которые меня окружают.

Несмотря на огромные различия в самих занятиях – от медитирующих корейцев до членов группировки байкеров, шахматистов и скульпторов, от рабочих на конвейере и балерин, – все описывают психологические составляющие удовлетворения примерно одинаково. Вот эти компоненты:

● задача сложна и требует мастерства;

● мы концентрируемся;

● цели ясны;

● мы получаем немедленную обратную связь;

● мы глубоко и легко погружаемся в процесс;

● присутствует ощущение контроля;

● самоощущение теряется;

● время останавливается.

Обратите внимание на отсутствие положительных эмоций в списке основных компонентов. Хотя такие позитивные чувства, как удовольствие, восторг и экстаз, иногда упоминаются (как правило, ретроспективно), обычно они не присутствуют в процессе. На самом деле именно отсутствие эмоций, любого вида сознания лежит в основе потока. Сознание и эмоции нужны для того, чтобы корректировать траекторию. Когда то, что вы делаете, идеально слаженно, они не требуются.

Экономика предоставляет полезную аналогию. Капитал определяется как ресурсы, изъятые из потребления и инвестированные в будущее в расчете на более высокую отдачу. Идея накопления капитала применима и к нефинансовым сферам: социальный капитал – это ресурсы, которые мы аккумулируем в результате взаимодействия с другими людьми (друзьями, возлюбленными и знакомыми), а культурный капитал – это информация и ресурсы (например, музеи и книги), которые мы наследуем и используем для обогащения своей жизни. Существует ли психологический капитал, и если да, то как его приобрести?

Когда мы предаемся удовольствиям, можно сказать, что это простое потребление. Аромат духов, вкус малины, массаж головы – все это высокие мимолетные наслаждения, но они ничего не создают для будущего. Это не инвестиции, поскольку ничего не накапливается. Когда же речь идет о погружении в процесс (поглощении потоком), то здесь мы инвестируем, накапливаем психологический капитал для нашего будущего. Поток, пожалуй, это состояние, которое знаменует психологический рост. Поглощенность, потеря самоощущения и остановка времени свидетельствуют о том, что мы накапливаем психологические ресурсы для будущего. В этой аналогии удовольствие означает достижение биологического насыщения, тогда как удовлетворение – достижение психологического роста.

Чиксентмихайи и его коллеги используют метод выборки переживаний для измерения частоты возникновения потока. В рамках этого метода участникам выдают пейджеры, которые подают звуковой сигнал в случайные моменты в течение дня и вечера, и испытуемые записывают, чем занимаются в этот миг: о чем думают, какие эмоции испытывают и насколько увлечены. Исследовательская группа собрала более миллиона записей, сделанных тысячами людей из разных слоев общества.

Некоторые испытывают состояние потока часто, однако многим другим это удается лишь изредка. В одном из исследований Михай наблюдал за 250 подростками с высокой частотой возникновения потока и за 250 с низкой. Подростки с низкой частотой – это любители развлечений, они зависают в торгово-развлекательных центрах и много смотрят телевизор. Ребята с высокой частотой возникновения потока имеют хобби, занимаются спортом и уделяют много времени домашним заданиям. По всем показателям психологического благополучия (включая самооценку и вовлеченность), за исключением одного, они демонстрируют лучшие результаты. Исключение очень важно: дети с высокой частотой возникновения потока считают, что их сверстники с низкой частотой веселятся больше, и говорят, что предпочли бы находиться в торгово-развлекательном центре, заниматься чем-нибудь «веселым» или смотреть телевизор. Но, хотя они не воспринимают свою увлеченность как нечто приятное, она окупается позже в жизни. Именно ребята с высокой частотой возникновения потока поступают в колледж, имеют более глубокие социальные связи и более успешны в дальнейшей жизни. Все это соответствует теории Михая о том, что поток – это состояние, создающее психологический капитал, который можно использовать в последующие годы.

Учитывая те преимущества и поток, которые приносит чувство удовлетворения, непонятно, почему мы часто выбираем удовольствие (и, что еще хуже, неудовольствие) вместо удовлетворения. Каждый вечер, решая, чем заняться – чтением хорошей книги или просмотром ситкома по телевизору, мы часто отдаем предпочтение последнему, хотя опросы снова и снова показывают, что рядовое настроение при просмотре ситкомов по телевизору граничит с легкой депрессией. Привычка выбирать доступные удовольствия вместо удовлетворения может привести к неприятным последствиям.

В последние 40 лет во всех богатых странах мира наблюдается поразительный рост распространенности депрессии[105]. Сегодня депрессия встречается в 10 раз чаще, чем в 1960 г., и поражает людей в гораздо более молодом возрасте. Средний возраст первого эпизода депрессии у человека четыре десятилетия назад составлял 29,5 года, а сейчас – 14,5 года. Это парадокс, поскольку все объективные показатели благополучия – покупательная способность, уровень образования, доступность музыки и питания – неуклонно росли, в то время как показатели субъективного благополучия снижались. В чем причина этой эпидемии?

Более очевидно не то, что вызывает такую эпидемию, а то, что ее не вызывает[106]. Эпидемия не является биологической, поскольку наши гены и гормоны за 40 лет не изменились настолько, чтобы объяснить 10-кратный рост распространенности депрессии. Не является она и экологической, поскольку у представителей религиозного движения амишей, живущих в условиях XVIII в. в полусотне километров от меня, уровень депрессии лишь на одну десятую ниже, чем у нас в Филадельфии, хотя они самостоятельно производят большую часть продуктов питания. И дело не в ухудшении условий жизни, поскольку эпидемия, насколько известно, затрагивает только богатые страны (и тщательные исследования показывают, что в Соединенных Штатах у чернокожих и латиноамериканцев депрессия встречается реже, чем у белых, хотя средние объективные условия жизни у них хуже).

Я выдвинул теорию о том, что к эпидемии привела культура, формирующая необоснованную самооценку, пропагандирующая виктимологию и поощряющая безудержный индивидуализм, но здесь не буду подробно останавливаться на этом предположении[107]. Есть еще один фактор, который похож на причину эпидемии: чрезмерная зависимость от коротких путей к счастью. Каждая богатая страна создает все новые и новые способы получения удовольствия: телевидение, наркотики, шопинг, секс без любви, зрелищные виды спорта, шоколад – и это далеко не все.

Записывая это предложение, я ем поджаренный яичный рогалик с маслом и черничным конфитюром. Я не пек рогалик, не сбивал масло и не собирал чернику. Мой завтрак (в отличие от моих письменных упражнений) – это все короткие пути, не требующие никаких навыков и почти никаких усилий.