Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

Ермаков ещё раз мотнул головой, перепрыгнул на свою машину и отъехал в сторону. Я же тяжело спрыгнул на землю и, пригнувшись, побежал к окопам разведчиков, откуда они уже с любопытством поглядывали в нашу сторону. Миновал БМП, а ещё через двадцать метров соскочил в окоп, где меня с одобрительными возгласами встретили разведчики.

– Здорово мужики, – бодренько прокричал я, – как дела?

– Нормально, – улыбаясь, ответил ближайший из разведчиков, в котором узнал сержанта Иванова, – принимайте, товарищ майор, развед. роту. Вы тут сейчас единственный живой офицер, а нас осталось всего тринадцать человек. Два часа просим уже какого-нибудь офицера, пока не прислали вас. – Сержант уже говорил без улыбки и с изрядной долей горечи.

– Иванов.., ты чего? Командуй ротой сам. У меня другая задача – танк уничтожить. Говорят, он вас тут уже достал. Я рядом буду, если что, конечно, помогу, а сейчас показывай своё хозяйство и куда мне машины поставить.

Сержант повёл меня по окопу. Хоть разведчики и были здесь уже два часа, но везде: на дне окопа, стенках и бруствере виднелись следы крови и рукопашной схватки.

– А где убитые боевики? – Удивлённо спросил я.

Разведчик провёл меня ещё немного по окопу, который проходил по самому краю обрыва и молча показал на выход из траншеи. Задней частью окопа служила, полуметровая стенка, отделяющая сам окопа от края обрыва. Полуметровый выход заканчивался у деревянной лестницы. Я присел у края обрыва и осторожно выглянул. Картина была впечатляющей: отвесный обрыв, высотой с пятиэтажный дом, тянулся в обе стороны и деревянная лестница на его фоне, казалась хлипким сооружением, хотя по ней было видно, что ею постоянно пользовались и она надёжно служила боевикам. Внизу, у основания лестницы, громоздилась куча мёртвых бородатых духов. Они навалом лежали друг на друге, кто лицом вниз, а кто вверх. В разные стороны, под разными углами, порой неестественными, торчали руки, ноги. Открытые рты в последнем предсмертном крике «Аллах Акбар» дополняли, для любого гражданского человека, эту жуткую картину, но мой взгляд, военного, лишь равнодушно скользнул по ним. Я отодвинулся обратно в окоп и тут же последовал тупой удар пули в стенку. Снайпер хоть и не дремал, но всё-таки опоздал с выстрелом.

– Товарищ майор, поосторожнее, – предупредил сержант.

– А, ерунда. – Я беспечно махнул рукой, – Не сейчас так позже, всё равно придётся высовываться из окопа и вести разведку местности и зелёнки. Ты лучше расскажи, как тут всё произошло?

Иванов достал сигареты, прислонился спиной к стене окопа и закурил, не спеша затянулся, приподнялся слегка и поглядел на сгоревшие БМП и зло сверкнул на меня глазами: – Ваши хвалёные артиллеристы, товарищ майор, ни хрена не могли за эти сутки попасть по боевикам и уничтожить хотя бы эту позицию, я уж не говорю про другие. Не могут попасть и всё. А они контролируют отсюда практически все подходы к мосту и берегу. Поле ровное, как стол. Командование решило: атака на БМП. Стремительный рывок, спешиваемся у окопов и в рукопашную. Сначала так и получилось: практически всё поле пролетели, несмотря на сильнейший огонь духов. А в тридцати метрах от окопов духи всаживают гранату в первое БМП. Кто уцелел, соскочил с брони, а их в упор тут же косят с автоматов и пулемётов. Второе БМП резко заворачивает и своим корпусом заслоняет от огня боевиков ребят, боевики сосредотачивают огонь на нём и тоже сразу же подбивают БМПэшку. Но вот в эти секунды остальная рота спешилась и рванулась к окопу. Я дал очередь в окоп, потом спрыгнул вниз и в драку. Опомнился уже, когда всех духов кончили. Из офицеров один старший лейтенант Сороговец остался, да и тому через пару минут пуля в глаз прилетела. Пришлось мне на себя брать командование. Осмотрелись: духи человек семьдесят уже Аргун в брод переходят и скрываются в кустах. Тут из-под обрыва несколько человек, видать опоздавшие, выскочили и к реке побежали. Но никто из них не добежал – всех положили. Убитых духов в окопе собрали и покидали вниз, чтобы не мешали. Наших собрали: убитых и раненых и на уцелевших БМП отправили в полк. Вот так, сидим уже два часа, ждём офицера или какую-нибудь команду, а прислали вас, да ещё с другой задачей. – Сержант с досадой махнул рукой, потом продолжил, – Вы, товарищ майор, не обижайтесь. Мы вас знаем и считаем за нормального офицера, но всё-таки обидно, что прислали артиллериста, а не пехотного офицера. Что, они там, про нас забыли, что ли?

– Иванов, понимаю твою горечь, обиду на всех, но ты не прав, – я старался своими словами не только подбодрить разведчиков, которые прислушивались к нашему разговору, но и в какой-то степени развеять обиду на командование и артиллеристов. – То, что вы сейчас совершили

будут помнить всегда, и командир сейчас помнит о вас, отдаёт необходимые распоряжения, чтобы вас отсюда заменили. В частности меня прислали. На артиллеристов тоже зря обижаетесь. Смотри, окоп прямо по краю обрыва идёт, половина снарядов пролетают мимо и рвутся внизу, не принося вреда боевикам, а половина на поле – тоже с минимальным эффектом. Это только в кино: показали цель и туда прилетел снаряд. Боевики тоже не дураки, обустраивая здесь позицию. И задача у нас с тобой одна: я бью танки противника, а ты пехоту. Так что всё нормально, как говорится – «держи хвост пистолетом», – я дружески толкнул кулаком сержанта в плечо и только захотел обсудить с Ивановым ряд вопросов, как справа заработали десятки автоматов и над окопом густо зажужжали пули. Протискиваясь через разведчиков, мы пробрались в крайнюю ячейку позиций и выглянули из неё. В трёхстах пятидесяти метрах от нас виднелись постройки. Поливочная станция – сразу всплыла в голове информация. Около этой станции, разворачиваясь в цепь, двигалась в нашу сторону группа боевиков, численностью до пятидесяти человек. Я бросил тревожный взгляд в сторону оставленных на открытом пространстве моих машин и успокоился: Чудинов с Алушаевым сами нашли укрытие для машины. Сейчас башня моего БРДМа разворачивалась в сторону поливочной станции, готовясь открыть огонь, а противотанковая установка заезжала в выемку, которая практически полностью скрывала машину, но давала возможность вести огонь с пусковой установки. Послышалась стрельба со стороны позиций командно-наблюдательного пункта, но она была неэффективна, так как с той стороны боевиков частично закрывал кустарник. Сержант Иванов начал командовать разведчиками, но окоп был расположен фронтом в сторону