Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Надеюсь, она скоро повзрослеет.

Джон хмыкнул.

— Ты хоть спросила, как у нее дела?

— Она и так рассказала больше, чем требовал вопрос. У нее все в порядке, разве нет? Явно лучше, чем до того, как я подобрала ее.

— Она восхищается тобой. Будь с ней помягче.

— Вряд ли мы вообще сможем с ней видеться. С приходом Бюро мне и так не хватает времени, а сейчас будет совсем не до приюта. Сможешь за ним присмотреть?

Джон уловил в ее тихом ровном голосе нотку беспокойства:

— Что случилось?

— Ривьер прислал гонца. Хочет встретиться.

Джон бросил на нее удивленный взгляд, проверяя, не шутит ли она.

— Обычно такие встречи предполагают переговоры. Он передумал на тебя охотиться?

— Сомневаюсь, что это его идея. Переговоры задумал Солимр. Мне определенно повезло, что у тебя такой благородный брат. Любезно пришел сообщить, что раскрыл меня.

— Этот мелкий засранец? — от растущего удивления Джон прекратил сборку. — Как он узнал?

— Долго объяснять. Виновата Кармин. И я, что не доглядела.

Помолчав, Джон вздохнул и снова включил шуруповерт.

— Ясно. Когда встреча?

Миранда поправила неряшливо висящую занавеску.

— Ее не будет.

— Почему?

— Не собираюсь показываться Ривьеру, чтобы схлопотать пулю в лоб.

— Он и так теперь знает, что ты — это ты. И если не заряжает пистолет сам, то подыскивает киллера.

— Пусть попробует. Я мигом натравлю на него Бюро. Галерея немало времени прикрывала задницу Валериана. Сядем вместе.

— Значит, война продолжается?

Миранда пожала плечами. Ей хотелось бы, чтобы было по-другому, но…

— Иначе и быть не может. Орлеан разделен надвое рекой и нашими именами.

Что верно, то верно — Химере некуда отступать. Ставки поднялись, и бросить людей, когда они только-только встали на ноги, было бы подло. Они не выстоят. Или Химера, или Ривьер, — другого претендента на город нет.

Помедлив в мрачном молчании, Джон вдруг выпрямился, крепко сжимая шуруповерт. Его плечи угрожающе напряглись. Миранда невольно вспомнила, по какому обвинению разлучило их тюремное заключение.

— Ты пойдешь, — произнес он.

— Нет.

— Да.

— Иначе что?

— Пойдешь и поговоришь, — напирал Джон.

— Мне не о чем с ним разговаривать. Ривьер до пены у рта жаждет моей смерти, и это при том, что он еще не знает про Бролин. Это неоправданный риск.

— Стала малодушной? — сощурившись, припомнил Джон ее же недавнюю фразу. — Не прячь лицо за детьми, Мэнди.

Взгляд Миранды потяжелел на несколько тонн.

— Не смей, — едва слышно выдохнула она из пережатой грудной клетки. — Ты знаешь, что дело не в этом. Я бы никогда…

— Иногда я тебя не узнаю, — перебил Джон. — Что для тебя важнее? Обыграть Ривьера или благополучие твоего сраного Орлеана?

— Что за нелепый вопрос!..

Джон сделал к ней шаг и не отдавал ведущую роль в разговоре.

— Авелин ушла. На пару с Ривьером они убили Хонду, сожгли приют и пришли за Мэнди. — Каждое его слово иглой ковыряло незажившие раны души. — Если и с ней что-то случится из-за твоего нежелания идти на перемирие… Никто тебе этого не простит.

Миранда не верила, что ее всегда приземленный, практичный Джон стал настолько наивен.

— А ты думаешь, что Крис спит и видит, как пожать мне руку? — Она разгневанно уставилась на него.

— В твоих силах попробовать пойти навстречу. Ты ничего не теряешь, раз Сол уже все выяснил.

— Ничего не теряю? Ты вручаешь мне лопату и предлагаешь выкопать себе могилу, — голос Миранды невольно звякнул сталью.

— Дай ему то, что ты нашла у Темерсона. Пусть успокоится.

Миранда покачала головой:

— Уже слишком поздно. Он не оставит мой берег в покое.

Джон фыркнул, но был непреклонен.

— А ты рискни. Хотя бы разыграй перемирие, чтобы этот торчок перестал кидаться в тебя рейдами и поджогами. Мы только что закончили ремонт на третьем этаже, черт возьми.

— Что ж, надеюсь, вам хватит сил обороняться, потому что когда он убьет меня, то придет сюда, в Маривилл, чтобы закрепить результат и доказать свое превосходство, — едко парировала Миранда.

Джон спокойно выдержал ее взгляд. Он все равно был прав. И Химера тоже понимала это. Но липкий страх вновь потерять все, что с трудом было создано, не давал ей мыслить трезво.

— Я все еще могу рассчитывать на тебя? — негромко спросила она.

— Конечно. Просто скажи, что нужно сделать.

Миранда сказала, но в своей манере и несколько другое.

— Поцелуй меня. И будь рядом.

Этот приказ Джон выполнил не без удовольствия. Он улыбнулся и притянул Миранду к себе. На мгновение она замерла. Его объятия все еще казались ей непривычными, как из далекого, почти забытого прошлого, но чувствуя, как тепло его рук растапливает ледяное напряжение, она выдохнула и уткнулась лицом в широкое плечо.

Они сплели пальцы, совсем как раньше. Миранда подалась вперед, навстречу его губам. В его взгляде она вновь нашла ту же краеугольную верность, на которую полагалась не раз и которая всегда придавала ей сил.

Нечто посерьезнее поцелуя было непозволительно в условиях приюта, и, вдохнув поглубже запах друг друга, они вышли из спальни. За открывшейся дверью тихо звякнула бижутерия, и подслушивающая — если не больше — Мэнди отскочила в сторону. В первую секунду она растерялась и хотела дать деру, но уже во вторую с воодушевлением заглядывала Джону и Миранде в глаза.

— Вы идете к Ривьеру! Я с вами!

Миранда нахмурилась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Да бросьте! Я пригожусь!

Бросив упрекающий взгляд на Джона, будто в этом была его вина, Миранда собиралась пройти мимо. Но Мэнди перегородила ей дорогу.

— Я никому не скажу, что ты Химера, — понизив голос до заговорщического шепота, сказала она.

Не успела она договорить, как ей тут же прилетел звонкий подзатыльник.

— Миранда, какого черта!.. — взбесился Джон. Он резво перехватил ее запястье, но Миранда и не собиралась усиливать наказание, лишь строго предупредила:

— Не смей даже шутить об этом!

Впрочем, ошеломление недолго задержалось на лице Мэнди.

— С папулей бывало и хуже, — беззаботно заявила она, почесав голову. — Я все равно пойду с вами! Буду шпионом, на меня никто не обратит внимание. А потом воткну нож в Ривьера, пока никто не видит!

— Гангстерские разборки не место для детей, — отрезала Миранда.

Мэнди закатила глаза:

— Я на весь Орлеан заявила об изнасиловании. Я не ребенок! Джон, ну скажи ей!

Джон ухмыльнулся справедливому аргументу, но всецело встал на сторону Миранды.

— Миранда права, тебе нечего там делать.

— Мы же договаривались! Ну пожалуйста!..

— Хватит! Чтобы я больше не слышала этот бред, — вспылила