Смена локации - Юрий Николаевич Москаленко

каменных стенах расположены очаг и камин. У камина предусмотрены места отдыха и столы для любителей созерцания пляшущих языков огня, а та, которая с очагом, отгорожена невысокой стойкой и ширмой. Оттуда доносится приятное скворчание чего-то готовящегося, ну и, собственно, благоухание ароматов уже приготовленной пищи.

Явного интереса к своему сотрапезнику я преднамеренно не проявляю, отчего общение встало на длинную паузу. Поэтому, мы безучастно смотрим в окно, за которым открывается вид на трактирный двор и дорогу, ведущую в город. Какое-никакое, а всё же занятие.

— У-х-ты! — неожиданно восхитился парень. — Глянь скорее туда! — он буквально вытаращился за окно, и даже задницу с лавки приподнял от переизбытка восторженных чувств.

Я, с профилем дремлющего меланхолика, последовал его эмоциональному наставлению.

И что наблюдаю? Ничего такого, особенного, как по мне. Напротив открытых настежь ворот остановились три всадника и ведут беседу, поглядывая то на трактир, то на дорогу в направлении города. О смысле дискуссии меж господами догадаться вовсе не сложно. Путешественники принимают решение о передышке с обедом.

Двое явно военных, как я понимаю, голосуют за перекус, а третий настаивает на продолжении следования. Торопится сильно, походу. А ещё — он среди них старший, что тоже подметить не сложно. Он и одет побогаче, и держится по-иному, важничает. Что именно в этом всём относится к выраженью «ух-ты» — я совершенно не понимаю.

— Небесный Плащ из личного полка Великого Мономаха, — благоговейно пробормотал парень, словно дал пояснение на мой непрозвучавший вопрос.

— Действительно, — я поддержал его, отмечая наличие у старшего группы упомянутой верхней одежды.

Плащ качественно замызган, запылён и помят, и действительно синего цвета, расшитый золотом и украшен гербами.

Герб на спине я плохо могу рассмотреть, но его мелкая копия в районе груди видна приемлемо. Там, в середине винтажной окружности из непонятных иероглифов, изображён силуэт крылатого хищника, похожего на фэнтезийного дракона.

Ну, не демонами же украшать одеяния? Нет! А раз нет — значит украшают драконами, типа тех, арочных, виденных ранее! Однако и это не точно, ведь демонов рано сбрасывать со счетов, не будучи знакомым с порядками и нравами нового мира.

А ещё, мне показалось, будто утверждение парня, сделанное с восхищением насчёт Небесного Плаща, относится как к одежде, так и к самой личности персонажа. И по смысловой нагрузке оно ближе к характеристике человека. Но это, опять же, моё чисто субъективное мнение.

— Чего угодно-с уважаемым господам? — задал стандартный вопрос трактирщик.

Мы отвлеклись от наблюдений и приступили к заказу обеденных блюд.

— А что у вас сегодня? — я обратился к хозяину.

— Печёная курица в южных пряностях и уха, всё наисвежайшее, — гордо заявил трактирщик. — Велите нести?

Я ограничился кивком и подал ему пару медных монеток. Расценки мне пока не известны, но если денег окажется недостаточно, то мне укажут на это. Или намекнут.

— Благодарю-с, — хозяин принял оплату с почтением. — Отпить не желаете чего?

— На твоё усмотрение, — я подал ему ещё одну медяшку. — Но, подай не больно-то крепкое, — добавил я.

Три монеты оказались тем самым размером оплаты, приведшим хозяина в радостное состояние. Теперь я знаю сколько нужно монет на оплату обеда — два медяка за глаза для одного человека, вместе с напитками. Учту на будущее.

— Премного благодарствую, Боярин! Всё будет исполнено в лучшем виде! — заверил трактирщик и удалился, а мы вернулись к прерванному занятию.

За окном на дороге уже не оказалось той троицы конных путешественников, заинтересовавших нас. Скорее всего, старший из них принял волевое решение и они отправились далее, не останавливаясь на отдых с обедом. Точно торопятся.

— Я тоже стану когда-нибудь Небесным Плащом, — мечтательно заявил мой новый знакомый. — А пока, я буду Юнкером их Полка, на время учёбы, — продолжил он с уверенностью в тоне. — Мой папенька — старый друг и боевой товарищ самого Полковника Гогенцолера! — он чинно покивал мне, мол –да-да, вот такой я непростой парень, а привилегированный.

— Ваще — огонь! — я согласился и приподнял над столом сжатый кулак, которым потряс, пытаясь выразить и жестом и мимикой поддержку и радость за радужную судьбу собеседника.

— Меня звать Лаврентий, — внезапно парень созрел до представления. — Виконт Истомин, — добавил он и поклонился, но не вставая.

— Феликс, — я поклонился в ответ, тоже сидя. — Шевалье, — ляпнул я.

По историческим данным от господина Инета, шевалье — это титул дворянина, посвящённого в рыцари, если в летописные подробности особенно не углубляться и говорить о титуле совсем просто.

В этот момент за окном звякнули цепи и наше знакомство застопорилось.

По тракту ведущему в город двигается вереница людей закованных в цепи. Тяжело ступая, они бряцают железом и смотрят исключительно в землю перед собой. Все оборванные и замученные длительным переходом. Замешкавшиеся получают порцию ударов палками или плетьми от суровых конвоиров в белых наплечных плащах и в кирасах. Кстати, следовавших по бокам колонны на лошадях.

— Ого, а вот и висельники, тати и ватажники-душегубы, коих казнят на главной площади, — пояснил Лаврентий. — А вон те, верёвками связанные и в деревянных колодках на шеях — те невольники, — продолжил он. — Их продадут или используют на каторжных работах — я только слыхал о всех них, а вижу впервые, ведь в нашем графстве не было таковых, — он объяснил свой интерес к процессии на дороге.

— У-гу, у нас тоже не часто попадались, — я выразил солидарность с Виконтом, стараясь показать и свою осведомлённость в делах государственных, невзирая на отсутствие таковой.

Делать особо нечего, пока ждём заказанное от трактирщика, поэтому мы наблюдаем за шествием.

Я старательно всматриваюсь в лица и одежду невольников, гадая о причинах возникновения их незавидной участи.

Все идущие какие-то разные, некоторые даже одеты прилично и ничего путного на ум не приходит. С висельниками, так оно как-то понятно, а все остальные невольники — чем беду на себя навлекли?

Может незначительные правонарушения совершили, не карающиеся смертью. В этом случае, неплохо было бы знать порог здешней незначительности. Может их просто продать кто-то решил из предыдущих владельцев, чтобы поправить своё материальное положение? А может половина из них — это чьи-то боевые трофеи!

Междоусобная война, к примеру, тут ведётся или нет? Спокойно ли на дальних и близких рубежах?.. Куча вопросов возникла из-за проходящей колонны пленённых людей.

Меж тем, подоспели