Месть сэра Левина. Похищение грудного ребёнка - Василий Вячеславович Боярков

куртизанка, что предоставила Валерии шанс «проникнуть в охранное помещение форта Нью-Лондон», впоследствии «о-о-очень!» сдружилась с боцманом Риччи, полукровкой-индейцем, и, счастливая, удачливо забеременела. Разродились практически вместе, всего-навсего с полумесячной разницей. Капитан пиратского судна, естественно, не смогла оставить «Кровавую Мэри» без надлежащего управления. Поэтому особая честь «вскармливать новоро́жденных деток»: и маленькую черноволосую девочку, и белобрысого мальчика – досталась податливой девушке Сьюзен. Сейчас она, окружённая двумя красивыми колыбелями, беспечно посапывала в мягкой кровати и, беззаботная, ни о чём совершенно не беспокоилась. Однако её беспечная жизнь нарушилась в одночасье, вместе с приходом зловещего у́тра.

– Что случилось? – поинтересовалась рыжеволосая девушка, томно потягиваясь; она всё ещё надеялась, что тревога окажется несущественной и что ей разрешится вернуться к приятному сновидению. – Такая несусветная рань… может, позволите поваляться хотя б часов до семи? Дети спокойно спят – так чего их бесцельно «гала́шить»?

За последние три месяца (а именно столько она жила в комфортабельном особняке у миссис О’Коннелл) бывшая жрица любви настолько привыкла к размеренной жизни, насколько ни о какой иной: опасной, губительной, жуткой – даже и не задувалась. Неудивительно, что хозяйские сомнения (возникшие по какой-нибудь пустяковой надобности?) казались ей чем-то напрасным, не заслуживавшим повышенного внимания. Не желая расставаться со сладостными иллюзиями, она приоткрыла каре-оливковый глаз (второй умышленно оставался закрытым) и замутнённым взором уставилась на непрошенных посетителей.

– Сьюзен Мак-Лейн! – воскликнула Маргарет неприветливо, жёстко. – Хватит нежиться да лишнее время натягивать: безжалостный враг уже близко. Нашим милым деткам угрожает опасность! Ну-ка быстро вставай, в два счёта, поживей, собирайся – и чтобы за пять минут подготовилась и к дальнему, и к долгому путешествию! Мы пошли седлать нам двух лошадей. Милу повезёшь ты, а Лериного мальчика, стало быть, я.

После недвусмысленного, однозначно понятного, разъяснения, всякий нормальный человек не остался бы в мягкой кровати – не стала особенным исключением и бывшая бермудская куртизанка. Она резко вскочила, протёрла полусонные очи, а оставаясь в нательном белье, поспешно кинулась одеваться. Укрытая белоснежными ретузами да однотонной коротенькой блузкой, выглядела прелестная красавица соблазнительно, если не сногсшибательно. Ежели неровностями она, какими, и выделялась, то весьма незначительными. Старый пиратский плут, выходя вместе с любимой женщиной, невольно остановился. Он на секунду залюбовался эффектными формами, передавшими как безмятежную юность, так и завидную молодость.

– Пошли уже, законченный ловелас, – отойдя на десяток шагов, хозяйка фазенды поняла причину задержки Колипо и шутливо нахмурилась, – седьмой десяток идёт. Ходит скрипит, того и гляди развалится, а всё туда же – по смазливым девчонкам. Кстати, не ты ли всего минутой назад меня торопил, говорил, что двигаться необходимо как можно скорее? Вон погляди: дорожная пыль клубится уже не где-то вдали, а поднимается в «пяти минутах пути». Значит, бессердечные недруги находятся близко.

Действительно, до переднего авангарда, скакавшего что есть силы, во весь опор, оставалось не более пол сухопутной мили; то есть людям, желавшим сбежать, требовалось сильно поторопиться. Вдохновлённые очевидной угрозой, партнёры проследовали в придомовую конюшню (там всегда имелась пара осёдланных лошадей), вывели двух коняг и приблизили их к задней, потаённо секретной, калитке. Когда заканчивали, от внешних ворот уж слышался гулкий топот, нестройный, зато разборчивый; он явственно подтверждал, что заклятые недруги бессовестно вторгаются на частную территорию. А! Безответственной кормилицы с маленькими детьми так всё и не было…

– Где её, беспечную дуру, носит?! – возмущалась взволнованная хозяйка, собираясь возвращаться назад, прямо в руки ворвавшихся неприятелей. – Вроде бы поручили отнюдь не сложное дело: и собраться самой, и захватить заранее «спелено́ванных» малышей. Нет, тут что-то явно не так?.. Я пойду посмотрю.

– Не вздумай! – гневно возмутился Колипо; он чуть не насильно помог любимой женщине усесться в седло и вывел одну из кобыл на тростниково-сахарную плантацию. – Вон она бежит, спешит, торопится, – указал он на разгорячившуюся кормилицу, державшую два сереньких свёрточка, – поска́чите на одной, – старый пират на что-то решился, – во-первых, так станется гораздо удобней; во-вторых, на другой я отвлеку вражеское внимание на одного на себя – уведу английских гвардейцев в противную сторону.

Договаривал он, помогая Сьюзен усесться на ко́нюший круп и поудобнее устроиться сзади умелой наездницы Монни. Запрыгивая, предусмотрительная девушка передала родного внука седовласому дедушке, а собственную дочку наверх, миссис О’Коннелл. Оказавшись на месте, она поправила тёмно-серое платье, украшенное незамысловатым разноцветным орнаментом, встряхнула кудрявыми волосами, похлопала себя по раскрасневшимся гладким щекам, энергично потёрла чуть вздёрнутый носик, а после, кое-как успокоенная, приняла обоих детей и покрепче прижала к роскошной деви́чьей груди. Обеим женщинам, ввиду неудобства верхнего одеяния, пришлось задрать подолы до самого последнего минимума – у них оголились и прелестные ноги, и красочные женские туфли. И! Снаряжённые всадницы решительно поскакали.

– Глядите, поаккуратней! – крикнул им вслед Умертвитель, утирая скупую мужскую слезу. – Слишком уж не гарцуйте! Времени хватит – я обязательно их задержу.

Договаривал он, хватая гнедого мерина за уздцы; он увлёк его к правому домовому углу. Едва очутился снаружи, где толпилась английская гвардия, одетая в бело-красную форму, Джек лихо присвистнул, выпустил последнюю пулю, ранил какого-то рассеянного солдата, умело вскочил на норовистого скакуна и помчался в направлении, противоположном «выбранному двумя сбежавшими заговорщицами».

– Не стрелять!!!

Услышал он позади пронзительный возглас, знакомый «до боли в печёнках». Понял, что принадлежит тот усердному лейтенанту Ру́бинсу, бессменному помощнику капитан-командора Ле́вина.

– Он нужен живой! Половина – за старым пиратом, – распоряжался расторопный помощник, распределяя подвластные силы, – остальные марш прочёсывать дом! Они задумали отвлечённый манёвр, чтобы увлечь нас за удирающим старцем и чтобы пиратская бабушка, захватив новорождённого малыша, успела бы сча́стливо скрыться. Мы не можем их упустить!

***

Не проскакав и четверти мили, проворные беглянки услышали сзади один, единственный, выстрел и, озадаченные, жёстко остановились, едва не свалившись на травянистую прерию.

– Неужто же всё?.. – полюбопытствовала юная мисс, предполагая самое страшное.

– Нет… – засомневалась зрелая леди, наморщив аристократический нос; вдобавок свела к переносице суровые брови, – стрелял, highly likely, – подразумевалось «вернее всего», – сам Джек?.. Да, пожалуй, именно он! Без ожесточённого боя старый пират, уж точно б, не сдался, нет! По-моему, его вознамерились брать живьём. Ну что же – как Умертвитель не скажет – посмотрим, – она ударила по конским бокам точёными каблуками, довела ему болезненный стимул, и они, все пятеро, пригибаясь пониже, напористо поскакали.

Ни та ни другая ещё не знали, что капитана Колипо схватили ни больше ни меньше, а по прошествии всего двадцати минут. Он попал в предупредительную засаду, предусмотрительно выставленную в полумиле по выбранному маршруту.

Тем временем любящие мать с бабушкой скакали без дополнительных остановок, пока не достигли конечного пункта – удобной за́ливной бухты; она располагалась к