Дембель неизбежен. Том 2 - Константин Федотов

был уставший, заспанный, от некоторых несло перегаром. Большинство были одеты в повседневную оливковую форму, но часть была и в гражданке. От людей в штатском все шарахались в разные стороны, как пояснил мне Никита, это были люди из военной прокуратуры, дело-то подсудное, так-то.

С момента приезда проверки создалось впечатление, что я вернулся в старую часть на курс молодого бойца. Ходить мы начали только строем и все делать исключительно по распорядку дня. С одной стороны, это было неплохо, но с другой, как было до этого, мне нравилось больше.

После обеда к нам в казарму зашла группа людей как в форме, так и по гражданке, они сновали туда-сюда, выискивая различные косяки. Лазили по тумбочкам, поднимали матрасы на кроватях, даже каптерку всю перерыли, найдя там как дембельскую парадную форму, так и бутылки с алкоголем. После же всех срочников усадили в ленинской комнате, где наш замполит начал читать лекцию о психологическом состоянии и о том, как важно поддерживать друг друга и докладывать командирам о нестандартном поведении своих коллег. Но это было не главное, а главное то, что нас начали по одному вызывать в канцелярию командира роты, где сидели люди в штатском и задавали вопросы. А чтобы мы не смогли договориться о чем-либо, к нам в ленинской комнате подсел проверяющий, также в гражданской одежде, и молча что-то писал в своем ежедневнике.

Все заметно нервничали и чувствовали себя не в своей тарелке, как, собственно, и я. Ведь сейчас наружу может всплыть много всего, в том числе и тот случай, как я ударил Бобкова, и за это запросто можно схлопотать год дизеля. А еще может всплыть и тот факт, как я получал по шапке в каптерке, и из-за этого тоже может начаться разбирательство. На офицеров и сержантов-контрактников тоже было больно смотреть, они только и делали, что шептались между собой и без конца курили в туалете.

Все парни возвращались после беседы с подавленным видом и пряча глаза от остальных, сразу садились на свои места.

Когда настала моя очередь, я, готовясь к худшему, подошел к канцелярии и, постучав в дверь, вошел в помещение. Внутри за двумя столами сидели двое мужчин, им было плюс-минус по тридцать, тридцать пять лет. Вид у них был спокойный, я бы даже сказал, дружелюбный, они смотрели на меня, я на них, но, опомнившись, я все же взял себя в руки и, сделав шаг от двери, доложился как положено.

– Рядовой Семенов, по вашему приказанию прибыл! – отрапортовал я, стоя по стойке смирно.

– Рядовой Семенов, значит. – улыбнувшись, сказал мужчина, что был одет в голубую рубашку с галстуком, глядя на листок, что лежал перед ним. – Дим, ты присаживайся, как говорится, в ногах правды нет. – улыбнувшись, добавил он и указал на стул, что стоял посередине комнаты.

– Есть! – отрапортовал я и присел на стул.

– Димон, да расслабься, ты же не на допрос пришел. – добавил второй мужчина, одетый в обтягивающую черную футболку поло.

– А куда я тогда пришел? – уточнил я.

– Просто на беседу. – добродушно ответил мне мужчина в поло. – Курить хочешь? – спросил он и указал на початую пачку красного «Мальборо», лежащую на крае стола.

– Спасибо, не хочется. – отрицательно замахав головой, ответил я.

– Дим, а ты у нас откуда родом вообще будешь? Где жил? Работал, учился? – спросил у меня мужчина в рубашке.

– Последнее время жил и учился в Новосибирске. – сразу ответил я.

– Да ладно тебе! – повысив тон, радостно сказал мужчина в поло. – Земляк получается, я сам из Новосибирска, жил недалеко от площади Ленина. – заявил он мне.

– Здорово, впервые земляка тут встретил. – ответил я, улыбнувшись, и даже как-то немного расслабился, что ли.

– Ну что, земляк, хрен с ней, с этой беседой. – отмахнулся от мужчины в рубашке мой земляк. – Рассказывай, как служба-то? Нравится? Никто не обижает? Сослуживцы, офицеры? Мы, сибиряки, друг другу должны помогать, ты только скажи, если что, даже перевести тебя к себе могу.

– Да все отлично, нравится тут, лучше, чем на КМБ. – честно ответил я.

Беседа наша длилась минут пятнадцать, мужчина в поло то и дело засыпал меня сначала вопросами на отстраненные темы, а потом как-то плавно переводил их на наводящие касательно службы, особенно его интересовало, то, как ведет себя наше руководство. Но сказать мне ему толком было нечего, так как я служу-то тут всего ничего. А когда они поняли, что нахожусь в этой части всего неделю, то сразу потеряли ко мне интерес и отправили в ленинскую комнату, попросив позвать следующего, но перед этим всучили визитку, сообщив, что по указанному в ней номеру я могу звонить в любое время дня и ночи, если мне понадобится помощь.

Выйдя из канцелярии, я облегченно вздохнул и тут же столкнулся нос к носу с командиром роты.

– Ну что, Семенов, как все прошло? – окинув меня хмурым взглядом, спросил он.

– Да нормально все, не так страшен черт, как его рисуют. – ответил я.

– Молодец, и это спасибо тебе, если бы ты этого придурка не заметил, то до утра он бы точно кони двинул, так что с меня причитается. Если не уволят, то отблагодарю, когда вся эта муть закончится. – как-то по-доброму сказал мне капитан.

– Спасибо, товарищ капитан. – ответил я и пошел в ленинскую комнату.

Проверка была у нас до самого вечера, они все ходили, что-то вынюхивали, проверяли, но после попрощались с руководством части и убыли восвояси. Мы же продолжали маршировать красивым строем, передвигаясь между локациями. Когда мы оказались в курилке, парни начали делиться впечатлениями о своей беседе, что происходила в канцелярии. Первым же выступил Бобков, заявив, что следователь, который сидел в черном поло, оказался его земляком и вообще чуть ли не соседом, так как жили они оба рядом с площадью Ленина.

Как только я это услышал, меня словно разрядом тока ударило. Это что же такое получается, никакой он мне не земляк, это просто разводка, дабы расположить к себе человека. А площадь Ленина есть в каждом российском городе, это факт. Так сказать, беспроигрышный вариант, я-то не сильно повелся на то, что он мой земляк, точнее нет, я поверил в это. Но это не давало мне повода на то, чтобы я начал выкладывать все как есть. А вот судя по тому, как Бобков про это сейчас нам говорит, то он точно наболтал лишнего. Следаки, конечно, красавцы, мое почтение, знают свое дело, такая простая, но рабочая уловка.

Воскресенье тянулось вечность и никак не хотело заканчиваться,