Эледра - Нурия Перра

Энрея резко развернулась, впиваясь взглядом в маму. Она была выше и шире в плечах, но я видела, как мама управляется с веерами и ножами, поэтому мне было не страшно даже из-за меча тетки.

– Не смей. Лезть. В дела. Моей стаи.

– Я была уверена, что это теперь и моя стая тоже. Хотя я не согласна с вашими правилами наследования власти, Вардан сделал свой выбор согласно традициям. И ты не посмеешь поднять на нас руку.

– Мильтиад и отец мне не угроза.

– А я и не говорю о Мильтиаде и Вардане, – спокойно возразила мама. – На колени.

Я никогда не слышала, чтобы мама говорила так властно и в этой интонации чувствовалась магия, от которой любому стоящему рядом тоже захочется выполнить приказ.

И Энрея опустилась на колени с перекошенным от злости лицом. Вряд ли она бы сделала это по своей воле.

– Может моя стая и не умеет телепортироваться или создавать солнечные копья, как солнечные агверы, зато мы умеем играть на чужих душах. Мы можем исцелять душевные раны, а можем уничтожать человека изнутри. И от предков нам досталось не только это. Я могу приказать тебе избить себя и отправить к моему эйнту, но не буду опускаться до такого. Надеюсь ты, и твои подопечные запомнят это предупреждение и поймут, что над нами никто из вас никогда не будет властен. А теперь исчезни, я знаю куда идти.

Эйнту… Так родители иногда называли друг друга. Наверное, так называют парные узы.

Энрея молча встала и телепортировалась куда-то прочь.

– Идем, – мама протянула руку, и мы в тишине пошли дальше.

Так мы провели пару дней в этом огромном деревянном лабиринте. Отца мы почти не видели – он большую часть времени проводил с дедушкой и тетей. В основном они сидели в огромном тренировочном зале и о чем-то спорили. И пока они были заняты мы гуляли с мамой, ходили к небольшому озеру, где она пела чудесные песни духам. И по утрам я тайком наблюдала за тренировками маленьких агверов. Они быстро меня замечали, но к себе не звали, как и присоединиться к играм после тренировок. Многие из них уже умели превращаться в волков и частенько резвились в этом обличии во дворе. И только рыжая девочка с грустными глазами решилась позвать меня первой. Оказалась, что она Руф, а колючка – Аз. По началу мне казалось, что она отшельник, почти такой же, как и я, но оказалось, что остальные любили проводить с ней время, а Аз просто терпели из-за ее матери, которая проводила большую часть тренировок. Благодаря Руф я начала потихоньку вливаться в стаю, чем кажется еще сильнее разозлила колючку поменьше.

– Почему она такая злая? – спросила я в один из дней, когда мы сидели с Руф в тени крыльца.

– Она завидует, – пожала плечами Руф не отвлекаясь от плетения браслетика. – Энрея готовила ее на твое место, пыталась воспитывать как мальчика.

– Пусть забирает, – носком странной обуви местных я пнула камешек.

– В нашей стае так нельзя. Она не сможет, даже если попытается, вот и злится. Энрея так говорит.

– Разве она не твоя мама?

– Нет. Мои родители умерли в огне атлусов. А Энрея меня забрала, когда нашла. Мне она не нравится.

– Мне тоже. Никто из них.

– Эй, безлапый, – послышался голос колючки, выходящей из дома.

Я ее проигнорировала, продолжая наблюдать за тем, как ловко Руф плетет.

– Ты мало того, что безлапый, так еще и безухий? – Аз оказалась рядом и сильно меня толкнула.

Испугавшись, что сейчас покачусь по лестнице я случайно телепортировалась в ее начало. Но Аз была сильнее, лучше телепортировалась и у нее было две руки. Догнать меня не составило труда. Не помню, как началась драка, но помню обжигающий удар по щеке. Помню, что ударила в ответ как учил отец. Прямо в переносицу. Аз взвыла и отпрянула, капая на траву ярко-красной кровью. И потом ее глаза загорелись, и я поняла, что нужно бежать. Так глаза загорались только у тех, кто обращался и терял контроль. В мгновение ока за мной гналась уже не Аз, а черная красноглазая волчица. Побег в такой ситуации был еще безнадежнее, но мне удалось добежать до тренировочного поля, пока я не споткнулась и упала. Обернувшись, я тут же попыталась встать, но тело не послушалось и смогло лишь медленно ползти.

Аз была уже совсем рядом и готовилась к прыжку, но между нами возник белоснежный волк, громко зарычавший на Аз. Он возвышался надо мной, защищая от взбесившейся сестрицы, и только немного отойдя от шока я узнала папу.

Затормозив Аз, посмотрела на моего отца и поджав хвост попятилась, тут же обращаясь назад. Но врезалась в свою маму, а через пару минут подбежала Руф, у которой не было способности к телепортации.

Разогнав нас в разные стороны, отец увел меня в дом, и привел в их с мамой комнату, находящуюся напротив моей. Мама лежала на низкой кровати, читая книгу, но заметив нас напряженно привстала.

– Что такое?

– Полюбуйся, – отец повернул мою голову за макушку, чтобы мама увидела горящую щеку. – Но к его достоинству нос Аз пострадал сильнее.

Мама тут же оказалась передо мной, убирая мои волосы и рассматривая лицо.

– Она первая начала, – шмыгнув носом ответила я. – Она меня ненавидит.

Мама с папой переглянулись и у них состоялся как будто мысленный диалог, в конце которого отец кивнул:

– Я с ними поговорю и попрошу кого-нибудь принести льда.

Он ушел, оставив нас с мамой, и почувствовав свободу я плюхнулась на кровать устремив взгляд в потолок, а она легла рядом и начала перебирать мои волосы мягкими пальцами.

– Когда мы уедем?

– Скоро, милый, скоро.

– Мне здесь не нравится. Они все тут злые. Кроме Руф. Она добрая.

– Можешь мне кое-что пообещать?

Я повернулась к ней, сдувая упавшую прядку.

– Пообещай, что не позволишь никому и никогда говорить тебе в чем твое предназначение и что ты кому должен. Ты сам волен выбирать как тебе жить.

Это звучало не сложно, и я с радостью пообещала.

– Наше с тобой место не здесь, мы с тобой городские волки, – она защекотала меня, и я с визгом скрутилась в калачик. – И мы не будем слушать что нам говорят эти выскочки. Ты запомнил? Ты принадлежишь этой стае ровно настолько же насколько и моей.

– И никто не может лишать меня права выбора