Горячий сезон - Александр Александрович Тамоников

Однако Терко имел на этот счет совсем другое мнение.

— Сомнительные у тебя варианты, вот что я скажу, — сказал он.

— Это почему же? — не согласился Дубко.

— А ты сам подумай. Да и всем нам не мешает поразмыслить. Ты говоришь: прикрыть тайник, забрать из него акваланги. Допустим, мы так и сделаем. А что, если где-то поблизости есть другой такой же тайник? Третий? Четвертый? На всякий случай? По-моему, это логично. Представь, что это нам с тобой нужно провернуть такое дело — вывести из строя боевой корабль. Так неужто мы ограничились бы лишь одним тайником?

— Пожалуй, нет, — вынужден был согласиться Дубко. — Мы бы организовали второй тайник. А может, и третий. Так надежнее.

— Вот именно! — воскликнул Терко. — Так почему же и они не могут сделать то же самое? Теперь идем дальше. Если мы прикроем этот тайничок, то тем самым напугаем тех ребят, для которых припасены акваланги. Представь: они явятся за аквалангами, а их нет. И что они подумают? А подумают они, что кто-то вычислил их намерения и установил за ними слежку. Ну и что они сделают в этом случае?

— Затаятся, — с неудовольствием ответил Дубко. — Или введут в действие запасной план. Должен же у них на всякий случай быть в запасе еще один план? Всенепременно. Потому что это азбука. А мы ничегошеньки о втором плане не знаем. Не говоря уже о третьем, который также не исключен.

— Все так и есть, — вздохнул Терко. — А потому, на мой взгляд, акваланги из тайника забирать не стоит. Наоборот, нужно оставить все как есть. И ликвидировать все следы нашего пребывания.

— Ну это дело самое простое, — сказал Рябов. — А дальше-то что?

— Дальше… — задумчиво произнес Богданов. — По-хорошему, надо бы организовать у этого тайника засаду и ждать тех, кто должен прийти за аквалангами, чтобы схватить их на месте. С поличным. Да вот только… — Богданов не договорил и лишь сокрушенно покрутил головой.

— Ну да, — сказал Дубко. — Не нам же торчать в засаде! Мало нас для такого дела. И оружия у нас нет. И полномочий тоже. И жены нас ждут. И вообще, не для этого мы прибыли в Крым. Заигрались мы здесь в казаков-разбойников, вот что я вам скажу! Не на одних нас держится справедливость в этом мире…

— Все так, — согласился Богданов. — Так, да не совсем… Не оставлять же нам это дело, коль уж мы напали на след! Это будет неправильно, разве не так?

— Наверное, так, — согласился Дубко и, помолчав, спросил: — И что же ты предлагаешь?

— А что тут можно предложить?! — воскликнул Богданов. — Только одно. Придется мне еще раз пообщаться со службой безопасности базы.

— И что ты им скажешь?

— Скажу все как есть. Растолкую на пальцах.

— В том-то и дело, что на пальцах, — сказал Дубко. — А что такое толкование на пальцах? Теория, и ничего больше. Это для нас она практика, а попробуй-ка убеди в этом кого-то другого! Вспотеешь от усердия, а не убедишь! А это значит, что, скорее всего, тебя пошлют и во второй раз точно так же, как послали в первый.

— Может, и пошлют, — согласился Богданов. — А только все равно другого выхода у нас нет. Значит, будем сражаться до конца.

— Ну тогда бери с собой и меня! — решительно произнес Дубко. — В любом случае вдвоем проще. Два языка, два мощных разума — твой и мой, — уверен, это сила. Авось и убедим этих скептиков на базе.

— Ну а что? — поддержал идею Терко. — Стоящее дело! Как говорят у меня на родине, вдвоем и батьку легче бить.

Мужчины дружно рассмеялись. Так, смеясь, они пришли к затаившемуся в ночной тени «Запорожцу».

— Коль смеетесь, стало быть, живые, — сказал им дедок. — Совсем даже неплохо при вашем ремесле. Мыслю, в вашем деле случается всякое.

— Случается, батя, — вздохнул Дубко. — Без этого никак, потому что уж очень вредное у нас ремесло.

— Ну и что же вы там раскопали? — поинтересовался старик. — Если, конечно, это не государственная тайна.

— Акваланги мы там раскопали, — сказал Богданов. — Красивые, заграничные. Целых восемь штук. Хоть сейчас их надевай и отправляйся в подводное плавание.

— Вот оно как! Стало быть, акваланги! Мыслю, что коль они припрятаны, то это неспроста. Для нехорошего дела они припрятаны, вот что. А иначе для чего их прятать?

— Вот и мы так думаем, — подтвердил Богданов.

Помолчали, прислушиваясь к мерным и глубоким вздохам — это дышало ночное море.

— Ну что? — спросил старик. — Куда теперь? Куда скажете, туда и отвезу. Потому как дело ответственное и важное. Государственного значения! Это мы понимаем!

— Отвези нас, отец, обратно в город, — попросил Богданов.

— Тогда занимайте места! — скомандовал старик. — Да и поедем!

Кое-как втиснулись в «Запорожец» и покатили. Фары старик включил, лишь когда въехали в город. Городские улицы все так же были пустынными. Да и какими им быть, если ночь еще не кончилась?

Подъехали к дому. И хотя спецназовцы не видели своих жен, все четверо прекрасно знали — они их ждут. Не спят, вглядываются в темноту, прислушиваются к ночным звукам… И, наверное, говорят о своих мужьях и о том, какое это нелегкое дело — быть женой бойца спецназа. А это действительно нелегко. Бесконечные разлуки, долгие дни ожидания и редкие встречи, после которых вновь наступит разлука и вновь последует томительное ожидание.

— Ну спасибо тебе, отец! — поблагодарил Богданов, выбираясь из машины. — Помог ты нам. Выручил! Без тебя потеряли бы мы их след. А так мы к ним прицепились, и теперь они от нас не уйдут.

— Не за что меня благодарить, — сказал старик. — А вы берегите себя. Молодые вы еще для смерти. Наверное, и жены у вас имеются.

— Имеются, — улыбнулся Богданов.

— Тем более берегите себя. Потому что «вдова» — это очень печальное слово. Знаю, о чем говорю. Навидался я вдов.

— Побережемся, — пообещал Богданов.

— А ты, батя, молчи обо всем, — сказал Дубко. — И о нашей ночной погоне, и о тайнике с аквалангами никому ни слова. Ну ты понимаешь…

— А ты меня не учи! — огрызнулся старик. — Ишь, учитель нашелся! Я и без тебя знаю, что надо молчать, не в догонялки играли!

— Не в догонялки, — согласился Дубко. — А ты не серчай. Это я сказал так, к слову, чтобы ты помалкивал. Я и без того знаю, что ты человек надежный. Можно сказать, героический!

— А знаешь, так и не бросайся словами понапрасну, — наставительно произнес старик.

— Ну еще раз извини. Учту твой совет.

— Как тебя звать, отец? — спросил Богданов.

— А зачем тебе? — нахмурился старик. —