Полное погружение - Сергей Александрович Васильев

а на днище их взводной БМПшки, прогревающей движок перед рывком. Влажный пол охладил и привёл в чувство, хотя вибрация и шум в ушах, напоминавший плеск воды, никуда не исчезли. Чертыхнувшись, девушка привстала, потирая ушибленный бок, вытянула руки и заметила, что в помещении стало заметно светлее. Там, где должен был стоять Дэн, находилась мокрая от конденсата металлическая дверь, грубо покрашенная серой краской, а из-под неё в тоненькую щелочку сочился яркий проблеск. Ни слева, ни справа, ни позади Стрешневой назойливого кавалера не оказалось. Единственное, что можно было предположить — Мирский после «землетрясения» рванул наружу, подумав, как всегда, только о себе. «Вот скотина мажористая, оставил меня тут одну в луже,»- злобно подумала Василиса и с силой пихнула дверь плечом.

* * *

Усилие неожиданно легко увенчалось успехом, и Стрешнева вылетела из помещения, как пробка из бутылки. Крик и шум, окутавшие её, оглушили и дезориентировали, ударивший в глаза дневной свет заставил зажмуриться. Сделав по инерции пару шагов вслепую, Василиса зацепилась за порог, ойкнула, полетела вперёд и упала на нечто мягкое. Под ней кто-то захрипел, завозился, упершись ладонями в грудь, и Стрешнева разглядела незнакомца с окровавленным лицом. Его мундир обрамляли пуговицы с двуглавым орлом, петлицы с перекрещенными якорем и топориком, чуть выше — воротничок-стоечка не совсем свежей рубашки. Он уставился на испуганную и растрепанную Васю огромными серыми глазами.

— Сударыня… — удивленно прошептал раненый и обмяк.

На Васю обрушилась апокалиптическая реальность терпящего бедствие корабля, и это было именно судно, а не павильон киностудии. Позади осталась дверь в рубку, из которой вывалилась Василиса. Руки ощущали деревянное покрытие палубы, уши слышали крик чаек, прорывающийся сквозь людской гомон. Лицо овевал легкий ветерок, а нос ловил морской воздух, сильно разбавленный запахом дёгтя, гари и какой-то кислятины, подобной несвежей пище.

Дверь, с которой она только что бодалась, покачивалась на массивных петлях, то открываясь, то закрываясь, обнажая черный зев загадочного внутреннего корабельного мира. Эта чернота и понимание, что серверное помещение прямо сейчас горит синим пламенем и назад дороги нет, оградили Васю от первой необдуманной попытки юркнуть обратно. Возвращаться было некуда, требовалось произвести рекогносцировку местности и выяснить, не приключилась ли какая беда с буйной Васиной головушкой.

Итак, она каким-то образом оказалось на корабле. Маленький корпус, не больше сотни метров в длину, с надстройкой и одинокой трубой, выглядел поплавком, небрежно кинутым в море. Нос парохода почти полностью зарылся в волны, а корма задралась к небу. Люди, сгрудившиеся на палубе, стремясь добраться до спасательных шлюпок, спотыкались, падали, скатывались по намокшему настилу, цепляясь руками за любые выступающие предметы. Собравшиеся на корабле выглядели испуганными и достоверно аутентичными — сюртуки, фуражки, картузы, сапоги и штиблеты, длинные женские платья — всё, что носили в начале ХХ века. В пресловутом, набившем оскомину сценарии, имела место сцена кораблекрушения. Однако совершенно неожиданный, но очевидный факт перемещения из студии на тонущий корабль Василиса объяснить не могла. Создавалось впечатление, что она потеряла сознание там, а потом её бесчувственное тело перенесли сюда, вышли в море и скомандовали: «Мотор! Начали!» Звучит дико, но предположим, что так оно и есть… А где съемочная группа? Где свет, гримеры, ассистенты? Где все? Куда делся Мирский? Почему, выскочив на палубу, она упала не на него, а на какого-то юношу?

Стрешнева внимательно оглядела морскую акваторию. Длинная, пологая волна, почти без барашков и гребешков, неспешно поднимала и опускала тонущее судно, но казалась абсолютно не опасной и никак не могла быть причиной кораблекрушения. Неподалеку дымила еще парочка похожих пароходов, а между ними сновали юркие военные кораблики дореволюционного экстерьера, однако никто из них не подходил к терпящему бедствие судну, наматывая круги на безопасном расстоянии. «Он что, заминирован?»- промелькнуло неприятное предположение в голове Василисы.

Над носом одного из маленьких юрких корабликов, худых, как рыбка-скалярия, вдруг возникло белое облачко, и до Василисы тут же долетел раскатистый звук выстрела, потом еще один. Куда и зачем палил эсминец, а Василиса предположила, что это именно он, Стрешнева не поняла, но нервозности и живости эта канонада добавила всем — и самой Васе, и народу, скопившемуся рядом со шлюпками и даже обмякшему представителю мужеского пола, пытающемуся встать на ноги.

Пароходик тем временем полностью развернуло боком к волне и резко тряхнуло. Труба приподнялась над надстройкой, рубка перекосилась, и из неё во все щели повалил грязно-серый дым. Бахнуло так, что Василиса снова распростерлась на палубе, прикрыв голову руками. За борт в воду упали какие-то обломки, по палубе разлетелся разнокалиберный мусор.

— Котёл взорвался! — завопил чей-то высокий голос.

— Без паники! Без паники!… — кричал непрерывно офицер в старомодном дореволюционном кителе, руководящий посадкой людей в шлюпки.

Загнав на задворки сознания вопрос, как она вдруг из студии попала на судно, Вася, с надеждой оглядев корабль и море, так и не обнаружила никого из съемочной группы. Осталось изучать то, что находилось к ней ближе всего.

Стрешнева пригляделась к лежащему перед ней мужчине, на которого она так неудачно приземлилась. Хотя, какой там мужчина⁈ Совсем пацан. Максимум — студент. Внешних повреждений нет, за исключением рассеченной брови. Кровит сильно, но жизни не угрожает. Растрепанность и блуждающий, расфокусированный взгляд делали раненого настолько похожим на мультяшного персонажа, что Вася невольно улыбнулась. Безжалостно оторвав подол подъюбника, она перевязала голову страдальца относительно ровной полоской и слегка пошлёпала его по щеками. Раненый попытался улыбнуться и невразумительно замычал.

— Это что, я тебя так?

— Нет, что Вы, это лебедкой… Больно…

— Давай, Масяня, вставай! — Вася нетерпеливо дернула его на себя, — останемся на месте — сгорим или утопнем. Тебе какой вариант больше нравится?

— Я не Масяня, — запротестовал соратник по несчастью, пытаясь опереться на спасительницу и привстать.

— Добро, ковбой, буду звать тебя Том Харди. Только давай, поднимай свою тощую задницу. Пойдём отсюда, пока нас не придавило и не смыло.

Более изумленного взгляда, обращённого на неё, Василиса не видела никогда. Она даже смутилась, неправильно его интерпретировав. Ну да, макияж и прическа — не идеальны, но ведь не настолько всё плохо, чтобы смотреть на неё, как на болотную кикимору.

Между тем, кораблик еще больше опустил нос. Его снова тряхнуло на боковой волне. Теперь Вася повалилась ничком на палубу, а спасаемый ею раненый оказался сверху.

— Простите великодушно, — прошептал он смущённо, неловко сползая со Стрешневой в попытке встать на ноги.

— Я, право, не хотел… Мне крайне неловко…

— Слушай, Масянь,