Письмо из прошлого - Алексей Викторович Селютин

скоро окончательно сядет. А нам ещё идти через лес, имея в наличии лишь один крохотный фонарик. Продолжать поиски в темноте — опасно и глупо. Тогда за вашу безопасность я ответственность нести отказываюсь.

— Но Алексей! Вы же сами видели!

— Я ж не спорю. Вы — молодцы. Вы — нашли. Прекрасно. Завтра продолжите искать. Но на сегодня всё. Это место от вас не убежит.

— Он прав, малой, — поддержал меня Илья Черкасов. — Вернёмся. Находку Маше покажем. Плюс у меня телефон почти разряжен. Надо на повербанк поставить.

— Блин! — плаксиво скривил брови Марат.

— Про волков напомнить? — забил я финальный гвоздь. — Хочешь проверить, водятся они тут или нет? Или не рискнёшь?

Для обоих «тушканчиков» сей аргумент оказался максимальном существенным. Оба тут же принялись пугливо оглядываться. Заметили, что солнце практически достигло горизонта где-то там вдали, и моментально отказались от ночных работ.

Ориентируясь по компасу, сверяясь с картой и подсвечивая дорогу единственным фонарём, мы шли в сторону лагеря. Ну как шли? Бежали, практически. И минут через двадцать услышали первые голоса обеспокоенных слабаков.

Эти голоса, которые кричали разные вариации на тему «ау», помогли нам сориентироваться. Так что вывел я своих подчинённых к лагерю, когда окончательно стемнело.

Хорошо хоть Артамонов и Гоша, или Мария и Ксюша, додумались развести огонь. И им не страшно, и нам заметнее.

Марат ворвался в лагерь, как вихрь. Выхватил у Котта замотанный в платок пистолет, чуть ли не за талию обнял Круглову и потащил в общую палатку, куда затем устремились остальные.

В палатке зажгли ночник и собрались в кружок, как я рассмотрел через тканевые стенки. А затем принялись жарко шептаться.

Я обиделся немного, что этот праздник жизни проходит без меня. Я-то ведь человек не посторонний… И решительно направился к незапертому входу.

Но не учёл, что туристы-брехуны тоже прекрасно заметили моё отсутствие. А потому выдвинули навстречу делегацию в виде Захара Котта; выбравшись из палатки, где общая шумная речь внезапно прервалась, он стал передо мной, аки Колосс Родосский — широко расставив ноги. Ну и руки не забыл красноречиво сложить на груди.

— Бар закрыт, — спокойно произнёс этот долбанный юморист.

Я нерешительно почесал ухо. Ломиться, по идее, бессмысленно. Даже если я смогу сдвинуть этот валун, всё равно при мне никто откровенничать станет. Ведь это явно кругловских рук дело — разместить на ходе моего движения волнорез. Именно она беспокоится о сохранении информации.

— Рекомендую вернутся в свою палатку, — добавил Захар, вмешавшись в мои мыслительные процессы.

В общей палатке стояла гробовая тишина. Там очевидно ждали, когда я выйду за радиус действия звуковых волн, чтобы продолжить обсуждение.

— Как некрасиво с вашей стороны, — добавив к голосу сто тонн обиды, громко произнёс я. Затем гордо развернулся и гордо удалился, сгорая от любопытства. Мне было безумно интересно услышать, что обсуждают в палатке. Настолько интересно, что я был готов устроиться на работу в их банк прямо здесь и прямо сейчас.

Но, ясен пень, в планы Кругловой это не входило.

— Я тут надолго, — бросил мне на прощание Захар Котт. — Подслушать не удастся.

Хоть я и не планировал подслушивать, всё же отметил, что в палатке обсуждают нечто серьёзное, раз готовы на многое, чтобы не делиться информацией конкретно со мной. Что было весьма, обидно, надо признать.

Впрочем, как-то повлиять или изменить я не могу. Не буду же я драться с Коттом в самом деле. Надо просто дождаться завтрашнего дня и посмотреть, что будет происходить. Уверен, я разберусь в чём сыр-бор.

Часть 1. Глава 10

На следующее утро лагерь проснулся раньше первых петухов. Невыспавшийся, я недовольно вертелся, даже зажимал уши, не желая слушать командирский голос Кругловой. Во все стороны летели приказы собирать лагерь, греть воду для завтрака и обязательного кофе, а так же отдалённые призывы ко мне не валять дурака и просыпаться.

Так что пришлось перестать валять самого себя, выбраться из родной палатки и подключиться к общей движухе.

Позавтракали сублимированной гречневой кашей с индейкой. Воду уже не было необходимости экономить, ведь по пути мы обязательно наведаемся к обнаруженному вчера роднику. Собрали лагерь, засыпали землёй костёр и быстрым шагом выдвинулись к месту вчерашней находки.

Быстрее всех бежала Мария Круглова. Наблюдая за ней, я никак не мог понять, какого хрена мадемуазель так возбудилась от ржавого пистолета. Ведь он совершенно ничего не доказывает.

Но лицо Кругловой светилось ярче, чем лица Марата и Жени — эти двое едва за дамой поспевали.

У родника мы напились и наполнили все ёмкости водой. И дальше без остановки шли до самого момента, когда вся группа собралась у выкопанной вчера ямки. Даже я.

— Так, — Мария Круглова решительно сбросила собственный рюкзак. — Теперь действуем крайне осторожно. Любой писк — максимальная аккуратность. Что бы не попалось — не повредите.

— А что, что-то должно попасться?

Но на мой вопрос никто так и не ответил.

Всё барахло мы сложили в кучу у одного из деревьев и оставили там отдыхать Артамонова. Гоша же, внезапно излечившийся от всех болезней, не отставал от Жени ни на шаг. Пацаны похватали металлоискатели и прочёсывали территорию, удаляясь строго на юг.

Далеко они не ушли: как и предполагала Круглова, очень быстро Марат и Женя что-то обнаружили.

У меня отобрали лопатку, собрались в кучку и что-то аккуратно выкопали из земли. Я наблюдал из самых дальних мест зрительного зала, а потому не сразу рассмотрел.

— Илья. Илья! Брезент достань, — скомандовала возбуждённая Круглова. — Расстели где-нибудь на самой ровной поверхности.

— Что там? — я вытянул шею, как жираф.

Торопливо счищая грязь, Марат достал из ямки небольшой квадратный предмет. Стряхнул грязь и очарованно выдохнул:

— Вау!

Я рассмотрел орла, вцепившегося лапами в свастику, и без труда различил буквы.

— Gott mit uns, — прочитала Ксения. — С нами Бог, значит.

Хоть я немецким не владел, да и историю профессионально не изучал, без переводчиков запросто бы догадался, что сии слова означают.

— Пряжка солдата вермахта, — Марат сиял. Он радостно хлопал глазами и смотрел на Круглову.

— Вижу, — улыбаясь во весь рот, сказала она. — Складывайте. Складывайте и фотографируйте… Женя, что там у тебя?

В метре-двух от очередной находки противным писком напоминал о себе металлоискатель в руках Евгения.

— Тут тоже что-то есть! — воскликнул он. — Несколько предметов рядом. Смотрите. Туда-сюда вожу. И пищит по-разному.

— Давайте подключайтесь все! Выкапывайте! Доставайте! — скомандовала Круглова.

Тут даже с лица Артамонова слетело равнодушие. Он доковылял до места, где Женя чуть ли не зубами грыз землю, опустился рядом и принялся