Гимн шута – ХIII - Антон Сергеевич Федотов

троица задумчиво разглядывала неожиданную собеседницу. Но, если быть честным, посмотреть на что было. Так что парни потратили на это секунд тридцать. Блондиночке было не так интересно, но и возражать она не стала.

— Это у нее фетиш такой, да? — первым негромко поинтересовался Кирилл.

— Вполне вероятно, — задумчиво кивнул Волконский.

Мышь даже плотный халат умудрилась запахнуть таким образом, что, кажется, и прикрыто все, что должно быть, но «вырез» оставлен такой, что и самая скромная фантазия дорисует все необходимое. А если учесть ее любимые топики и иные детали в поведении…

— Отличный материал для работы сексолога, — закончил мысль Павел.

На ерничанья их никто внимания не обратил.

— Где шлялись? — грозно нахмурилась Настя.

Шуток насчет собственной груди она «не понимала» принципиально.

— А скалка где? — вновь подал голос водитель.

Клановец и его секретарь переглянулись, фыркнули и как-то разом выдали:

— И бигуди!

Уж больно канцеляристка ныне напоминала сварливую жену, под утро встречающую благоверного после очередного «чисто с друзьями посидели».

Хотя если быть до конца объективной, то к такой «супружнице» Павел бы спешил ВМЕСТО вечерних посиделок.

— Так предложи, — негромко прокомментировала секретарь.

Возможно, лишь самую чуточку резче своего обычного тона.

— Я это вслух сказал, да? — поинтересовался с непосредственной улыбкой Волконский, с некоторым удовольствием отмечая чуть шире распахнувшиеся веки слуги государевой.

Особой вины он за это не испытывал. Впрочем, и блондиночка в данном случае легкий налет ревности лишь играла.

Шлеп!

— Ау! — отдернула Мышь ладонь, за секунду до шлепка по ней протянутой в сторону клановца (возможно, для того, чтобы потрепать его волосы с какой-нибудь снисходительной ремаркой вроде «Ну куда тебе до взрослой тети, малыш⁈»).

«Хм, возможно, и нелегкий налет… ревности-то…» — мысленно оценил Павел.

Впрочем, серьезно обдумать идею он не успел. Катерина шкодно подмигнула ему так, что обмен взглядами остался лишь между ними.

— Поняла, — согласилась Настя уже куда серьезнее, но тут же вернулась к главному вопросу. — Вы где шлялись⁈

На самом деле, вопрос не праздный. Кое-кто, на секундочку, совсем недавно чуть не загремел в места не столь отдаленные, но крайне неприятные. После этого случая Седой Филин лично потребовал, чтобы наблюдение за «этим мальчишкой» велось непрерывно. Хотя бы какое-то время. И эта троица срывается с места посреди ночи, наводит шорох и панику… где-то. Ну а после состояние конфликта в канцелярском реестре между Волоконским и Паутовым неожиданно меняется с «родовая война» на «решен за примирением сторон». Начнешь тут волноваться, как же… Особенно после их прошлого памятного визита.

Павел развел руками. Мол, здесь что ли будем общаться?

Их поймали между третьим и четвертым этажом. Всего одного пролета не хватило «переговорщикам», чтобы добраться до квартиры Фила. Кажется, Настя заметила прибытие троицы в окно и поспешила навстречу. Как была.

— Ну, хоть настроение подняла, — хмыкнул Павел, протискиваясь мимо канцеляристки.

В моменте клановец аккуратно взялся за полы халата и… чуть плотнее запахнул их.

— Не простудись, — порекомендовал он и потопал наверх.

— Нам будет тебя не хватать, — скорчила невинную мордашку Катерина, пропустив слово «иначе».

Мышь автоматически кивнула, но тут же уставилась вслед уже поднимающемуся за сюзереном секретарю.

— А я бы добавил!.. — привлек внимание ярковолосой Кроль поравнявшись.

Девушке хватило всего одного взгляда.

— А впрочем, ладно! — решил он и потопал следом за «переговорщиками».

— Топай давай, — подбодрила его Настя, подтолкнув крепким кулачком в спину.

Кроль возражать не стал. Все-таки пусть он и не признавался в этом сам себе, безбашенного бойца СИБ парень побаива… опасался. Самую чуточку.

Впрочем, разговор в квартире сразу начать не удалось. Вместо ответов на вопросы Волконский припер ее к стенке. Буквально. В узком пространстве коридора вырваться из его хватки было затруднительно.

Настя и не пыталась. Практически.

— Слушаю, — сообщила она, лишь символически попробовав на крепость хват клановца.

— Отвечу на все твоим вопросы, — коротко произнес молодой человек. — Но сначала скажи как там Лена.

Мышь вздохнула. Она действительно пообещала накануне попытаться выяснить хоть что-нибудь о Кошкиной, помимо стандартного «жива, здорова». И ей отчасти это удалось.

— Ну, слушай, — выдохнула она, прекрасно понимая, что пока Павел не услышит ответа на свой вопрос, дальнейшего разговора не выйдет.

* * *

Елена Кошкина глухо зарычала.

Боль была столь сильной, что руки подломились, и она упала на стерильный пол «номера-камеры» без сил.

Несколько секунд она тяжело дышала, переживая весь спектр не самых приятных ощущений.

— Ау, — наконец прокомментировала она коротко и ясно.

Девушка не знала, сколько именно провела в этом месте. «Дня и ночи» режим содержания не предусматривал. Да и первые пару дней ей было не до того. То есть, вообще дела не было до чего-либо. Первые дни прошли как в тумане. Она спала, когда хотела, ела когда принесут (четких интервалов не было), послушно беседовала с какими-то людьми. Все, что ей запомнилось — это странный туман в голове и постоянное зудящее ощущение взгляда стрелка.

Несколько секунд Лена прислушивалась к дыханию, позволив себе «растечься» по полу, а затем прикрыла глаза. Можно было, конечно, дойти и до относительно комфортабельной «шконки». Но… какая разница? Да и дрожи в передруженных мышцах никак не способствовала желанию забираться на ложе.

Со временем она куда лучше восстановила события того злосчастного дня. И, конечно, ночи…

— Лен, ну ладно тебе!

Все началось именно с этого звонкого, как всегда полного энтузиазма, голоса. Тюфякина не просто излучала оптимизм и жизнелюбие, она буквально заражала им всех вокруг. Еще с начальной школы. Даже в хмурые дни она улыбалась столь ярко, что у окружающих невольно уголки губ тянулись к ушам.

При всем этом она была… очаровательно непосредственной. Откровенно легкомысленной и беспечной настолько, что иные путали ее поведение с глупостью. Это не было правдой. Вернее, не совсем. Мозги у Тюфякиной имелись. Она просто не видела смысла ими пользоваться.

После младшей школы пути Лены и Инны разошлись. Однако бывшая соседка время от времени объявлялась как снег на голову с «требованием» поболтать. Причем делала она это столь естественно, что это даже не казалось грубостью.

Отказать ей было решительно невозможно. Правда, в этот раз Кошкина попыталась. Получилось так себе.

— Ой, Ленок, — тут же отмела любые доводы Тюфякина. — Да ладно тебе! Мы же ненадолго!

Встретились они в кофейне неподалеку от «зеленого километра». Инна, как всегда,