Гимн шута – ХIII - Антон Сергеевич Федотов

— Ага-а-а-а… — протянула девушка.

И лишь потом ка-а-а-а-а-ак поняла! Да, немногие его знали в лицо. Однако тот факт, что одну из самых мрачных и влиятельных структур государства возглавляет…

— Цесаревич? — как-то весело спросила Лена.

— К вашим услугам, — коротко склонил голову в кавалергардском поклоне «гость».

Кошкина застыла, медленно поднесла ладонь ко рту и… хихикнула. Затем еще раз… Девушка искренне старалась сдержаться, но уже через несколько секунд давилась откровенным смехом, радуя посетителя красным румянцем.

Тот некоторое время наблюдал за «узницей», но затем и сам откровенно улыбнулся. А после и негромко рассмеялся.

В конце концов, все, что происходит в этих стенах, тут и остается.

Кстати, понимание ГДЕ именно они сейчас находятся, как-то разом посетившее обоих собеседников, заставило их рассмеяться еще сильнее.

— Потрясающе, — наконец с трудом выдохнула целительница.

— Да, ситуация, — признал цесаревич.

При этом каждый из собеседников понимал, что сейчас «Костя» ограничен своей должностью. И как бы Долгорукий ни относился лично к обитательнице белых стен, в итоге он поступит как дОлжно именно в рамках его «поста».

— Я уже почти привыкла, — все еще тяжело выдохнула Лена. — Даже, кажется, и не удивлена.

— Жизнь с Волконским… развращает, — негромко прокомментировал Долгорукий.

Смысл-то скрывать, что он все знает о собеседнице. Вернее, «все знал» он до того, а теперь, возможно, куда больше, чем она сама.

— Ох-х-х-х-х! — согласилась чему-то своему девушка. — Да! И не к такому привыкаешь.

— Даже как-то обидно, — негромко сообщил будущий император.

— Ну, извини… В смысле, прошу прощения у Вашего вы…

— Елена, — тяжело вздохнул цесаревич. — В рамках личных бесед предлагаю вернуться к привычному формату.

К удивлению мужчины, Кошкина и на секунду не задумалась.

— Хорошо, — просто ответила она.

Тут уж и он не удержался, приподняв одну бровь.

Целительница вопрос поняла правильно. Но скрывать не стала:

— Время, проведенное с Волконским на многие вещи, заставляет взглянуть с иной точки зрения.

Константин кивнул, принимая объяснение. В конце концов, психика не может удивляться до бесконечности. А Павел Анатольевич действительно умел… перевернуть все с ног на голову. На этом фоне скорость адаптации целительницы к новым условиям как-то не очень и удивляла.

— Я услышал, — наконец сообщил он. — У меня есть еще один вопрос.

Девушка кивнула, давая понять, что не возражает. Хотя отказ в ее положении не предполагался, конечно.

— Почему ты не спрашиваешь о своем будущем?

Целительница задумалась. Еще несколько дней назад она бы уже сейчас билась в истерике, требуя рассказать «что с ней будет». Однако организм давно переработал остатки того вещества, которым ее напичкали, а сама она примерно за неделю смогла вернуть себе душевное равновесие. Нет, ей было страшно. И напряжение все также давило на мозги. Да и тревога с подавленностью буквально «прибивали». Но теперь она уже контролировала свои чувства.

Ей даже удалось почти безразлично пожать плечами в ответ на вопрос.

— Оно от меня не зависит, — просто объяснила девушка. — А потому я сосредоточилась на том, что могу контролировать: тело, дух, сознание…

Несколько секунд цесаревич молчал. Что ж, его собственные наблюдения подтвердили вывод целой бригады психиатров и менталистов — Елена Кошкина действительно была не более опасна, чем, например, высокоранговый одаренный, что в момент «угара» теоретически и «по площадям» ударить способен в порыве эмоций, не считаясь с потерями гражданских.

Но не уничтожать же каждого?

Тем более, добровольно сотрудничающих адептов Крови вне закрытых учреждений и без очень жесткого поводка, сейчас в империи и нет, можно сказать. А «вне воли» добиться от человека отдачи и действительно эффективной работы достаточно сложно.

— Что ж, Елена, — коротко кивнул цесаревич. — Пойдем обсудим условия твоего освобождения.

Девушка скупо улыбнулась.

— Константин Дмитрие… Константин, у меня есть вопрос. Как ЕМУ это удалось?

Долгорукий только хмыкнул, припомнив состоявшийся всего лишь час назад разговор.

* * *

— … Таким образом, я вижу три направления перспективного развития Елены Витальевны Кошкиной во благо империи, — продолжал вдохновенно вещать Волконский, сменив слайд презентации.

Проектор послушно мигнул и отобразил новую блок-схему.

Больше всего отпрыск Великого клана в этот момент походил на студента, защищающего свою дипломную работу. В каком-то смысле так оно и было.

— Изучение свойств аспекта, — начал перечислять «докладчик». — В качестве примера могу привести «Кровь Животворящую». Как вам известно, этот эликсир получается при извлечении крови носителем Дара. При этом добровольность и даже искреннее желание поделиться ею имеют решающее значение. Ни одна попытка взять «исходный материал» силой или под воздействием препаратов успехом не увенчалась.

Цесаревич кивнул. Равнодушно. Он, как никто, знал обо всех сложностях этого процесса.

Волконский мысленно заставил себя расслабиться. Не время поддаваться эмоциям! от его «презентацией» зависела жизнь Лены.

Он прибыл с докладом в назначенный срок. Все в тот же кабинет цесаревича. Хозяин помещения долго тянуть не стал, предложив сразу же начинать, если, конечно, «есть что сказать».

У Волконского было. Он готовился всерьез защищать право на жизнь целительницы.

Новая смена слайда.

— Кроме того, мы полагаем, что сможем «производить» эликсир для нужд империи.

Скучающее выражение на лице Константина Дмитриевича никуда не делось. Однако бровь он все-таки приподнял. Левую. Лениво так. Продолжай, мол.

— На основании работ Елены Витальевны мы предлагаем поведенческий комплекс, способный обеспечить… более предсказуемое поведение носителей Аспекта в обществе. И даже при необходимости, социализацию и рекомендации в случае предоставления частичной автономности.

Цесаревич вернул бровь на место.

— Зачем? — негромко спросил он. — К чему нам заниматься социализацией объектов? Основная проблема адептов вовсе не в их… нестабильности. Общественное мнение и сложившийся порядок вещей. Люди не примут «кровавых». А Рода и кланы припомнят, как их сородичей уничтожали за одно подозрение за «сношения с Кровью».

Павел мысленно вздохнул. Носители аспекта действительно «отметились» во время Вторых Темных веков. И в немалой степени поспособствовали появлению этого названия.

С другой стороны, а правда ли собеседник против идеи или просто задает уточняющий вопрос. Недаром говорят, что язык дан политику, чтобы скрывать свои мысли.

— Мы предлагаем…

— Оставь, — равнодушно махнул рукой цесаревич. — Следующий пункт.

Клановец сбился, но взял себя в руки едва ли не раньше, чем в голове пронеслась мысль: «Вот черт!».

— Собственно, изучение аспекта, — переключился он. — Мы знаем о Крови невероятно мало. Большинство адептов попросту