Предателей не прощают - Сергей Дмитриевич Трифонов

Обратила внимание и на то, что повсюду, между деревьями и кустами, по жирной, краснозёмной земле пролегали тонкие шланги с дырочками, из которых не сильным напором струилась вода, орошавшая всё живое. Её наблюдения прервал грубоватый оклик:

– Леди, пошли в дом!

Дом был большим, но, с точки зрения русского человека, каким-то несуразным. Прихожая, или что-либо её напоминающее, отсутствовала. На приколоченной к стене вешалке висела мужская и женская верхняя одежда, а на полках деревянного ящика стояла разнообразная обувь – от дешёвых китайских шлёпанцев до высоких резиновых сапог.

На первом этаже располагалась огромная гостиная с длинным массивным столом, за которым свободно могли разместиться человек двадцать. Вокруг стола рядами стояли тяжёлые стулья из такого же полированного дерева тёмно-коричневого цвета. Правую часть гостиной занимала кухня с газовой плитой, питающейся от большого газового баллона, и очень странной печкой, в центр которой были вмонтированы три глубоких конусообразных ёмкости, обмазанных глиной. Ёмкости прикрывались круглыми чугунными плитами. Топочного отделения печь не имела, закладка дров производилась сверху, а в конусах, словно в тандыре, пекли хлеб и лепёшки, жарили птицу.

В длинных шкафах, стоявших вдоль стен кухни, блестела разнообразная посуда. Из этой гостиной через застеклённые двери можно было выйти на террасу, опоясывавшую дом с юго-восточной стороны.

Здесь же, на первом этаже, располагались комната для продуктов с двумя огромными морозильными камерами для мяса и птицы и двумя холодильниками, две душевых комнаты, два туалета, помещения для стирки белья и комната, напоминающая кастелянскую, на полках которой лежали выстиранные и выглаженные наборы постельного белья и разнообразные полотенца. На подоконнике, на шкафах, на полу – повсюду – стояли горшки с розовой пеларгонией, кипрской разновидностью герани.

В восточном углу гостиной висела икона Божьей Матери с лампадкой, по левой же стене тянулась целая галерея фотографий в рамках – старые фотопортреты родственников, групповые снимки, цветные фото девочек, видимо дочерей.

Широкая деревянная лестница с отполированными перилами вела на второй этаж. Тёмный коридор с множеством дверей. Здесь было шесть спален – крохотных комнатушек не более восьми квадратных метров каждая, с окошками под потолком, куда почти не проникал солнечный свет. Никакого отопления в комнатах не было.

Обо всём этом Мария узнала позже, а теперь же Христос Теодору, важно усевшись за стол и указав Маше место перед ним, наконец-то заговорил:

– Вы дали согласие на работу у меня. Уточним условия. Вам обещано платить за работу в месяц две тысячи евро после вычета налогов. – Он достал старый калькулятор и стал подсчитывать. – Завтрак вам обойдётся в пять евро, обед – в пятнадцать, файв оклок – в пять, ужин в пятнадцать. Итого – сорок евро в день, или тысяча двести евро в месяц. Проживание будет стоить десять евро в сутки, или триста в месяц. Муниципальный налог на уборку улицы и вывоз мусора – пять евро, ваша доля в плате за электричество – пять евро, за воду – десять евро, за газ – пять евро. Итого в месяц – двадцать пять евро. Таким образом, ваши затраты в месяц составят тысяча пятьсот двадцать пять евро. На руки вы будете получать четыреста семьдесят пять евро.

Мария вначале побледнела. Не успев начаться, мир труда и счастья рушился. Но овладевший ею гнев будто вылил томатный сок на её щёки. Сдерживая себя, чтобы не врезать по наглой роже хозяина, она кашлянула и стала медленно отвечать, стараясь избегать вполне уместных в данном случае «shit, the son of a bitch, the twat»[10].

– Вы, мистер, сдаётся мне, шутить изволите? Я подписала контракт на зарплату в две тысячи евро в месяц. В контракте также ясно сказано, что принимающая сторона обеспечивает бесплатное питание и проживание.

Теодору нагло ухмыльнулся и раскурил вонючую дешёвую сигару.

– Леди, покажите мне контракт. У вас его нет. И у меня нет. Даже если вы решите обратиться в суд, ни один адвокат не возьмётся за такое проигрышное дело, и суд всегда будет на моей стороне.

– Вы негодяй и мошенник! Верните мой паспорт, страховку и провизу!

– Какой паспорт? – издевался Теодору. – Кто был свидетелем, что вы его мне давали? Похоже, вы его где-то потеряли, а теперь пытаетесь меня шантажировать.

– Я немедленно пойду в полицию, я буду звонить в российское консульство, – гневно бросала Маша.

– Воля ваша, леди. Только любому полисмену я скажу, что вижу вас впервые, что вы вымогаете у меня деньги и требуете незаконно устроить вас на работу, без паспорта, без страховки и визы, без разрешения на временную работу. Уверяю, полиция немедленно сопроводит вас в участок и начнёт длительное, возможно, на месяцы дознание – кто вы, как попали на Кипр, не проституцией ли занимаетесь, не воровка ли?

Маша не выдержала, разрыдалась. А много раз отрепетированная пьеса продолжалась. В гостиной появилась Ксантия Теодору, жена хозяина, облачённая, как и все сельские замужние женщины на Кипре, во всё чёрное, словно у них вечный траур. Выглядела она на пятьдесят с хвостиком, ниже среднего роста, короткие ноги, большие бёдра и грудь; маленькая голова с узким лбом, носом с горбинкой, тонкими напомаженными губами и чёрными, словно смоль, глазами. Она выглядела непривлекательной, но и отталкивающей не казалась. Это был типичный образец женского генотипа, сложившийся веками в горных сёлах Кипра.

– Здравствуйте, Мария, – голос женщины был звонкий, тембр приятный, – меня зовут Ксантия Теодору, я супруга Христоса.

Маша вскинула на неё переполненные слезами глаза, отвернулась и не ответила. Ксантия продолжила:

– Успокойтесь, подумайте и взвесьте предложение моего мужа об условиях вашего пребывания у нас. Они неплохие. Если вы согласитесь, за год сможете заработать пять тысяч евро, а это большие деньги. Подумайте. Я пока сварю кофе, потом на террасе мы продолжим разговор без мужчин.

На террасе, сидя в плетёных креслах, женщины пили крепчайший кофе. Ксантия рассказывала:

– Каждый год мы принимаем пятнадцать – двадцать работников. Работы много. Роща рожкового дерева, из плодов которого изготавливаем сироп и поставляем его в хлебопекарни для выпечки кондитерских изделий. За рощей нужно ухаживать, как и за рощей оливковых деревьев, за большим цитрусовым садом с апельсинами, мандаринами, лимонами и фруктовым садом. Много работы в теплицах с клубникой и на участках, где выращиваем огурцы, помидоры, кабачки, баклажаны, перец и тыквы. Мы выращиваем также горох, фасоль, бобы, кукурузу. На бахчах зреют арбузы и дыни. Работы много. Как правило, мы нанимаем работников из Болгарии, Румынии и Молдавии, тех, кто из сельской местности, кто умеет трудиться с нашими культурами. В основном принимаем на работу мужчин, но есть и женщины.