Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

Дойдя до гостиницы, он перевёл дух. Дворянская кровь бунтовала против подобного времяпровождения. Какой-то грязный степняк, научившийся резать людей, охотится за ним по городу, а он, аристократ, не может высунуть нос из укрытия. Ладно, есть хоть какая-то польза — подсматривать за особняком.

За прилавком находился седоволосый мужчина, такой же крупный в кости, как и владелица «Сапфирового Двора». Это был её муж, Килли Девлин, молчаливый, вечно насупившийся, словно воспринимал каждого посетителя как потенциального врага, стремящегося недоплатить за постой или еду. Возможно, это было не так, и милее человека в жизни не найти. Виконту было плевать, как тот вёл себя в кругу семьи. Но морду можно было и попроще сделать.

— Стакан воды, милейший, — сказал он, подойдя к прилавку. И когда Килли подал ему холодной колодезной водички, с наслаждением выпил. — Есть ли возможность послать человека с запиской одному моему хорошему знакомому?

— Мой младший сын сбегает за несколько монет, — подумав, ответил хозяин. — Где живёт ваш знакомый?

— На правом берегу Роканы, в Садах Аристократов, — вспомнил название местности, почему-то редко упоминаемое жившими там нобилями.

— Хорошо. Пишите свою записку, Арран отнесёт. Все затраты за ваш счёт, сударь. За паром придётся платить дважды, учитывайте это.

— Через полчаса я спущусь к вам с письмом.

Виконт постучал в дверь своей поэтессы, и когда её заспанная мордашка выглянула наружу, он с улыбкой попросил у неё чистый лист бумаги и чернильницу с пером. Девица удивлённо захлопала глазами, закрыла дверь и довольно быстро вынесла всё, что он просил.

— Сегодня не закрывайся, — предупредила она, шаловливо проведя кончиком языка по своей верхней губе.

— Конечно, дорогая. Моя дверь всегда для тебя открыта, — виконт подмигнул и заторопился в свой номер.

Писал он быстро, и только самое необходимое, что рассказал мужик-извозчик. О количестве низаритов, о старике, который там за главного, о человеке, каждый день выбирающемся в город. Спрашивал, сколько ему ещё следить за особняком, и не хочет ли командор присоединиться к нему для рекогносцировки? Очень хочется уничтожить гнездо низаритов, нагло устроившихся на чужой земле.

Хозяйский сын уже крутился возле стойки. Виконт потрепал его по вихрастой голове и подал ему сложенную вчетверо записку.

— Знаешь, где живут самые богатые люди Скайдры? — спросил он мальчишку.

— В Садах Аристократов, — энергично кивнул тот.

— Отлично. Вот тебе десять либров, — Ним вытащил из кошеля заранее приготовленные деньги и положил их на прилавок столбиком. — Здесь для проезда на пароме туда и обратно, ну и на случай, если вдруг что-то понадобится купить. Или на извозчика. В общем, сам решишь, как с ними поступить. Считать умеешь?

— Да, ваша милость, — снова кивнул мальчишка, с любопытством глядя на сверкающее богатство.

— В Садах найдёшь особняк Толессо. На воротах будет стоять охрана. Скажешь, что у тебя письмо для эрла Игната от друга. Если хозяина не будет дома, передай записку капитану Айвору. Запомнил имена?

Паренёк беззвучно пошевелил губами, как будто повторяя про себя только что услышанное, потом сказал:

— Да, запомнил.

— Отлично. Бери деньги и поторопись. У тебя немного времени, пока не стемнело.

Хозяйский сын сгрёб монеты, засунул их в глубокий карман сюртука и выбежал из гостиницы. Килли покачал головой.

— Не много ли вы ему дали, сударь?

— Не считайте чужие деньги, любезный. Пусть мальчишка почувствует себя богачом, — усмехнулся Ним. — Что-то потратит на дело, на остальные купит сладости. Надеюсь, он всё запомнил.

— Сын у меня смышлёный, — с гордостью сказал мужчина.

— Когда вернётся, пусть заглянет в мою комнату, — попросил виконт и снова поднялся наверх, уже с купленной бутылкой вина, более благородного, чем то, что он пил недавно.

Солнце перевалило за середину неба, тени от домов и деревьев стали удлиняться, а с моря опять потянулись напитанные дождевой влагой облака. Хорошо, ветер гнал их так быстро, что они грозились пролиться где-нибудь в междуречье, а не над городом. Здесь хватало сырости. Но похолодало ощутимо. Открыв бутылку, виконт сделал несколько глотков, сел напротив окна с подзорной трубой в руке и стал разглядывать особняк, в котором затаилось зло, гоняющееся за ним уже долгое время.

— А в разведку сходить стоило бы, — пробормотал Ним, водя трубой по сторонам. — Спрятались, никто даже нос не высунет наружу.

«Своего» клиента он увидел случайно, когда стал подрёмывать, едва не падая со стула. Тот уже входил в ворота. Прежде чем исчезнуть за высокой створкой, обернулся — и виконт разглядел его. Совсем молодой, но во взгляде чувствуется небывалая жёсткость и желание убивать. Эти глаза совсем не соответствовали округлому, с мягкими чертами, лицу. Вот что разозлило Нима Агосто. Низариты затягивали в свои сети совсем мальчишек и каким-то образом внушали, что убивать за деньги — это занятие, достойное мужчин. Может быть, они так не говорили, но увещевать умели. А с другой стороны, что виконт Агосто знает про Халь-Фаюм, кроме слов командора Игната? Часть земель, простирающихся на восток, пустынны; там живут только кочевые племена. Города расположены ближе к границам Сиверии, поэтому имперцам вполне достаточно торговли с ними, чтобы не совать нос в дикие степи.

В дверь кто-то поскрёбся. Прогнав сонливость, виконт пошёл открывать дверь. Оказалось, это хозяйский сын вернулся.

— Я всё сделал, как вы просили, ваша милость, — доложил паренёк. — Самого эрла Игната не было дома, отдал записку капитану стражи. Вот деньги, которые остались.

Он протянул открытую ладошку, в которой лежали четыре монеты.

— Отец сказал, чтобы ты отдал мне? — усмехнулся виконт. — А что же не истратил на сладости?

— Я купил два леденца и сладкую воду, — потупился мальчишка. — Отец сказал, что мы не нищие, поэтому следует вернуть то, что не истрачено.

— Хм, — почесал Ним затылок. — Так ты спрячь их где-нибудь в своём тайнике. Ты же копишь денежку?

— Коплю, — кивнул хозяйский сын.

— Тогда ты скажешь, что отдал деньги господину, а сам их тихонечко в свой пиратский сундук положишь.

— Отец спросит, отдал ли я деньги, — почему-то покраснел паренёк.

— Так соври…

— Он узнает. Он всегда знает, когда я вру.

— Ладно, сделаем так, — усмехнулся Ним, забрал у маленького посыльного одну