Штурмовик-8. Легенды морей - Валерий Михайлович Гуминский

Какая-то женщина в длинном сером халате, показавшаяся на верхней террасе особняка, заметила посторонних во дворе и заверещала, поднимая на ноги всех обитателей. Откуда-то из-за её спины выскочил мускулистый парень в одних штанах и с ножом в руке, перемахнул через перила, мягко приземлился на ноги, перекатом ушёл в сторону от брошенного в него Ричем клинка, и в свою очередь, бесстрашно кинулся на нас, что-то гневно вопя.

К тому времени группа Щербатого сковала боем парочку низаритов, разбившись на тройки. Мы на тренировках с помощью Наби-Сина отрабатывали такие действия и пришли к мысли, что именно три человека могут эффективно противостоять бойцам такого уровня. Возможно, мы перестраховывались, и не все из низаритов настолько умелые и опасные, но лучше так, чем терять парней поодиночке.

А вот летящий на нас халь-фаюмец явно что-то от нас хотел. Будь ты трижды опытный воин, но против палаша, кортика, пистолетов, тальваров Наби-Сина у тебя не будет шансов. Я молча выдернул из-под сюртука «Уничтожитель» и направил его на низарита.

— Не надо! — схватил меня за руку Наби-Син. — Я сам!

Он сделал два шага вперёд, скрестил тальвары перед собой и стал чего-то ждать.

— Предатель! — молодой низарит со свежим шрамом на груди оскалился и бросился на него, размахивая ножом.

К моему удивлению, Наби-Син кинул ему один из клинков, который тот ловко поймал и быстро поцеловал холодную сталь.

— Я пришёл не к тебе, а к амилю, — сказал мой низарит-слуга. — Сначала поговорю с ним, а потом, если ты хочешь, сразимся. Видишь, я вернул тебе твоё оружие.

Отряд Гуся быстро проверил весь двор и собирался уже войти в дом, но двери оказались заперты. А Щербатый со своими парнями оттеснил низаритов от всех хозяйственных построек, чтобы они не смогли воспользоваться возможностью прыгнуть на крышу. Сюрпризом для халь-фаюмцев стало наличие морионов у штурмовиков. И через несколько минут всё было кончено. Одного наёмника изрубили, а второго удалось взять живым, правда слегка помятым и раненым. Его связали и бросили возле крыльца.

— Я рад, что ты выжил, брат, — сказал Наби-Син искренне, но оружие из рук не выпустил. Он начал обходить молодого воина кругом, а тот волчьим взглядом следил за ним, совершенно забыв о тылах.

Меня подмывало выстрелить в спину федаина, те же мысли читались в глазах Рича, но это значило обидеть моего слугу. Поэтому я жестом показал пластуну, чтобы тот не вздумал кидать нож.

— А я проклинаю тот день, когда посчитал тебя своим братом! — фальцетом воскликнул парень.

— Дор Хадан, боги тебе даровали жизнь, не гневи их, пытаясь сразиться со мной! — предупредил Наби-Син, поигрывая тальваром, который порхал в его руках подобно серебристой бабочке.

Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, юнец с рычанием бросился на своего уже бывшего брата. Тальвары скрестились в верхней точке, замерли на мгновение, а потом засверкали серебряными дугами и росчерками, проходя в опасной близости от человеческих тел. Дор Хадан, как его назвал мой слуга-телохранитель, дрался остервенело, как будто желая быстро разделаться с предателем и отрубить ему голову, а Наби-Син, подобно опытному и заматеревшему льву, следил за каждым движением своего земляка. Его тальвар почти перестал отбивать удары, зато сам низарит с лёгкостью уклонялся от клинка Дор Хадана, то ли экономя силы, то ли не желая убивать молодого воина, прежде чем тот согласится его выслушать.

— Ты дал обет Ордену, а сам нарушил его! — выкрикнул парень, делая несколько обманных движений, чтобы косым ударом, идущим справа налево, закончить бой. — Ты умрёшь!

Я не успел заметить, как Наби-Син оказался сбоку от Дор Хадана и одним взмахом выбил из руки юнца тальвар, а когда тот прыгнул на него с ножом, врезал рукоятью по рёбрам, заставив противника согнуться от боли. Вывернув запястье, мой слуга обезоружил его и толкнул, роняя на землю.

— Достаточно! — раздался властный и громкий голос сверху.

Мы все замерли и подняли головы. На террасе стоял пожилой мужчина, закутанный в серые тряпки, разве что лицо оставалось открытым. Поразило, насколько чёрные у него глаза, остающиеся до сих пор красивыми и выразительными, несмотря на возраст, когда зрачки начинают выцветать.

Рядом с ним стоял ещё один низарит, полностью закрытый чёрной материей. Удивило наличие двух женщин, держащих в руках тяжёлые для них ружья.

— Вы пришли в чужой дом с оружием, как воры, взяв в союзники предателя, врага Ордена, — обведя взглядом позицию, которая была не в пользу халь-фаюмцев, старик безошибочно остановился на мне. — Господин командор, что мешало вам прийти открыто и поговорить со мной? У нас нет контракта на вашу голову.

— Не вам говорить, уважаемый, о чести и достоинстве, — я усмехнулся и запихал пистолет за пояс. — Меня несколько раз пытались убить с гораздо большим изощрением, чем я мог предугадать. Никто из ваших людей не подошёл ко мне и не предложил сразиться, как подобает настоящим воинам. Вы изначально слуги ночи, а значит, я имею право воевать так, как мне позволяет ситуация.

— Я вас недооценил, командор, — кивнул старик. — Мы можем поговорить?

— Со мной будет Наби-Син. Он настоял, чтобы я пришёл к вам открыто, среди белого дня, поэтому мы будет разговаривать втроём.

— Амиль, не слушай предателя! — завопил Дор Хадан.

— Замолчи, юнец, — холодно ответил предводитель низаритов. — Ты снова потерял свой тальвар.

Парень густо покраснел, отчего его щёки запылали огнём, что хорошо было видно даже на тёмной коже.

— Лучше помоги раненым, — амиль снова повернул голову ко мне, и чуть наклонил её. — Проходите во внутренний двор, я сейчас спущусь вниз.

Наби-Син хорошо знал, как туда попасть, не заходя в дом. Арочный проход, искусно скрытый плющом, находился с западной стороны особняка.

— Глядеть в оба, — приказал я Ричу. — Кажется, у них не осталось больше людей. Один ранен, другой связан, третий деморализован, а четвёртый изрублен. Есть ещё один боец и две бабы с ружьями.

— Понял, командор, — кивнул пластун, а я вместе с Наби-Сином пошёл на встречу.

Небольшой дворик, пустынный и усыпанный мелким мусором, принесённым ветрами с побережья, и листьями с деревьев, был окружён с трех сторон невысокими стенами из ракушечника, оплетёнными виноградной лозой. Каменные скамейки, массивный столик из мраморной плиты — вот и весь антураж.

— Как