Сельский стражник - Роман Феликсович Путилов

class="p1">— Вот черт, ноготь сломала. — Оксана опустила боковое стекло и выдрав из щели в алом остром ноготке черный волос, выбросила его на улицу. И я кажется догадываюсь, из чьей головы этот волос был вырван.

Высадив свою пассажирку у административного здания химического завода, который уже начал разваливаться, особенно страдая от давления экологов, и чей фасад украсился десятком аляповатых вывесок арендаторов, я категорически отказался давать Оксане свой телефон, сообщив, что никаких денег от нее я не приму, пожелал удачи в разрешении семейных проблем и укатил, пока кто-то не обратил внимание на мою скромную машину, из которой высадилась дочь местечкового нувориша.

Территория Завода.

Новый заместитель генерального директора появился как-то буднично и без особой помпы, обращало внимание только новая должность в обновленном штатном расписании — «Финансовый директор», а значит скоро начнется волна переименований начальственных должностей.

Ну, а новый «финик» был молодым парнем, невысоким, худощавым, с быстрыми, светлыми глазами и приветливой улыбкой на свежем, юношеском лице мы познакомились на второй день вступления его в должность, «поручкались», поулыбались, договорились о сотрудничестве в режиме «наибольшего благоприятствования» и расстались, весьма довольные друг другом. На Заводе появлением нового руководителя остался озабочен лишь заместитель генерального по экономике, обоснованно увидевший в приятном молодом человеке своего прямого конкурента. А еще у проходной завода появилась небольшая будочка, запитанная электричеством посредством воздушного кабеля от проходной с охраной, а на окошке будочки висело объявление, что некое АОЗТ «Комфорт» скупает здесь акции Завода, очень дорого.

— Григорий Андреевич, доброе утро. — я засунул голову в кабинет «генерального» и вопросительно кивнул головой.

— Заходи, Павел, заходи, дорогой. — несмотря на то, что был уже обед, директор пребывал в хорошем расположении духа.

— Да у меня вопросик небольшой. — я, как чеширский кот, материализовался в начальственном кабинете полностью, в комплекте с приветливой улыбкой: — Я хотел уточнить, там, у ворот скупают акции Завода наши люди или не наши и надо с ними разобраться?

— Ни с кем, Паша, разбираться не надо. Это люди — чьи надо люди. Ты все понял?

— Конечно, Григорий Андреевич. — я улыбнулся еще шире, отступая к двери: — Я очень понятливый. Всего хорошего.

В принципе, сейчас мы с директором двигались в одном направлении, занимаясь одним и тем-же — скупали акции у сотрудников. Только мой шеф сильно подставлялся, организуя скупку долей в уставном капитале предприятия у заводских ворот, использую ресурсы завода, одновременно придушивая трудовой коллектив, придерживая выплату заработной платы и урезая начисления цехам, я же действовал по другой схеме. Специально нанятый человечек, пользуясь списком работников с домашними адресами, посещал заводчан на дому, предлагая купить акции по курсу, чуть дороже, чем был указано окошке будочки у заводских ворот. Как думаете, чей метод был более эффективным? Одно дело, когда весь завод знает, кому принадлежит эта будочка, а другое дело, когда к тебе домой приходит вежливый молодой человек, предлагает заплатить за, полученные бесплатно, непонятные бумажки, а в спину тебе дышит жена, которая только что ругала тебя, что детей нечем кормить, а у ее сапог порвалась молния, а дети третий день просят купить йогурт?

Первый раз «директорскую» будку подожгли через неделю ее деятельности, но тут подсуетилась охрана и забросала место горения снегом, благо за последние дни его навалило порядочно, а поджигатели просто плеснули на металлическую стенку будки что-то горючее, типа керосина. Но, через три дня кто-то сообразительный с помощью металлического лома закоротил электрические провода на «гусаке» будки, загорелась оплетка алюминиевого кабеля, огонь проник во внутрь сооружения…

Когда охрана обратила внимание на всполохи за окном проходной, спасать в вагончике было уже нечего. Даже несгораемый ящик оказался вполне сгораемым, вернее, неспособным уберечь от огня свое содержимое. Директор рвал и метал, требовал провести расследование, но куча бумажного пепла и обгорелые клочки в «несгораемом» шкафу подтверждала, что акции и бумаги в металлическом ящике все-же были.

Неделю административно –управленческий персонал прятался от «генерального», а потом на территорию Завода затащили новый киоск, установленный прямо напротив проходной, под окнами охраны, поэтому этот пункт скупки простоял очень долго.

Как вы понимаете, у меня таких проблем не было. Мой сотрудник видел только непонятные бумажки, давал людям на подпись договор с корпорацией «Южный крест», а на следующий день на счет сберегательной книжки, указанной в договоре приходил перевод на оговоренную в договоре сумму.

Зачем мне это надо — скупать акции Завода? Пока не знаю. Скорее всего, через год, когда все, кто собирался выкупить доли Завода, их выкупят, а на собрании акционеров начнётся передел власти, в котором схватится нынешний генеральный директор и какой-нибудь заезжий «варяг», тут я и буду решать, как мне будет выгоднее поступить, скинуть акции тому, кто предложит лучшую цену, или проголосовать за ту сторону, которая меня больше устроит. Возможно, вы скажете, что я свинья неблагодарная, что кусает руку дающего, вот только наш «генеральный», став собственником, принялся вести себя совсем не так, как вел себя, будучи просто директором, что наводило на грустные размышления.

Тихий центр. Частный дом.

— Представляешь…- возбужденно шептала Ирина, а в ее глазах блестели отсветы пламени печи: — Говорят, что Чебрикова попросили за неделю решить свои семейные вопросы, потому, как скоро зарплату платить аппарату, а он какую-то сумму уже задолжал, а там, по договоренности, он еще должен какую-то сумму в кассу внести…

— Очень интересно… — протянул я, попытавшись стянуть с девушки простыню, но получил по рукам. Тут же за спиной возникла голова Демона, который по звукам возни решил, что на хозяйской кровати начинается какая-то «движуха» и можно тоже принять участие в веселье.

— Демон, иди спать, пожалуйста. — я почувствовал, как мне на голую спину капнула слюна из распахнутой пасти пса и вздрогнул. Демон, поняв, по моей интонации, что игры на сегодня закончены, тяжело, совсем как человек вздохнул, рухнул под стол, загремев мослами.

— Ты меня совсем не слушаешь. — обиделась Ирина.

— Да конечно слушаю, просто ты сказала очень важную информацию, и я крепко задумался.

— Ну то-то. — Довольная подруга повернулась на спину, продолжая крепко сжимать простыню, натянутую до самого горла.

— Да в чем дело -то? — возмутился я: — Что за санкции?

— Мне кажется, что ты меня совсем не любишь. — очень логично ответили мне.

— Даже не собираюсь с тобой спорить. — согласился я и отвернулся к краю, на что сразу получил тычок острым