Сельский стражник - Роман Феликсович Путилов

и передвигался я по городу или на комфортабельном «Ниссане», «в полном фарше», ну, или, как сейчас, на «уставшей» «шохе», в девичестве «ВАЗ-2106». У этого автомобиля было только одно достоинство — их бегало по дорогам России бесчисленное множество и никому они были не интересны.

Крыльцо опорного пункта было занесено свежим снегом, и я облегченно вздохнул. Прекрасно понимаю, что ничего за мои безобразия мне не будет, но, как говорится, не буди лихо…

В помещении «опорника» было прохладно, но в воздухе висел густой дух стеклоочистителя и немытых годами тел. Я торопливо прошел к окну и распахнул форточку, после чего включил второй электрический ТЭН — мерзнуть целый день я не собирался.

В стоящей в углу, сваренной из толстых металлических прутьев, клетке размером два на два метра поднялась обряженная в засаленные лохмотья корявая фигура мужика, заросшего рыжевато-седыми волосьями, который, ухватившись черными руками за прутья, прохрипел:

— Начальник, выпить дай! Трубы горят, мочи нет!

Куча тряпья под его ногами зашевелилась, оттуда высунулась опухшая физиономия, когда-то принадлежавшая женщине, что обложив нас с мужиков сочным матом, обессиленно ткнулась в кусок черной от грязи ваты, торчащей из прорехи драной телогрейки.

В последние дни октября, пока стояли относительно теплые, плюсовые температуры, я взял в плен неуловимую банду БОМЖей, второй год терроризирующих окрестные дачные общества. Дни буквально шли на дни — в прошлом году бездомные, пытаясь зимовать, спалили теплый дом в одном из садовых кооперативов, причем в огне погибли двое их приятелей. Поняв, что протопка печей зимой — это не их, оставшиеся в живых БОМЖи ушли в Город, где благополучно перезимовали в теплотрассе, а по весне вернулись за город, на мой участок, так сказать, на пленэр.

Летом я уже передал «на раскрытие» с десяток краж из дачных домов, числящихся за этой командой, но из-за выборов и прочих проблем, не стал заморачиваться с водворением вшивых и туберкулезных жуликов в спецприемник или больницу, выставив их в «розыск» за собой, а вот сейчас настал час расплаты. Двоих из криминальной четверки я отправил в больницу, уж больно вид у них был нездоровый, а жизненные признаки организма явно давали сбой. К сожалению, родильный дом для БОМЖих в Городе уже появился, а вот спецбольницы для бродяг еще не было. Вот и пришлось мне «заряжать» врача в приемном отделении городской больницы, чтобы двух бездомных отмыли кипятком из пожарного шланга, после чего налысо обрили во всех местах и поместили в палату к обычным российским гражданам. Обошлось мне это не дешево, но другого выхода я не видел. Слава богам, оба пациента пока не могли убежать по причине гниения ног, да и зимой в больничной пижаме в Сибири не сильно и побегаешь. Бомжатское тряпье, против обыкновения, сожгли, и на ближайшие две недели я за их судьбу был спокоен, а вот остальные двое…

Бывшую женщину звали Таня, а мужчину, заросшего волосьями по самые глаза — Димой, и уже три дня мы с Таней и Димой плотно взаимодействовали.

Рабочее утро начиналось у меня практически одинаково. Утром я вручал незаконно удерживаемым лицам по паре пирожков, привычно «посылая» Диму в ответ на просьбу его опохмелить, после чего вел сладкую парочку в туалет, потом вновь запирал БОМЖей и начиналась у нас работа на тему «Как я провел лето». Постепенно стопка незарегистрированных заявлений под сейфом уменьшалась, как и куча металлического и деревянного хлама, что я выгреб в доме и вокруг дома БОМЖей. Только в моих руках этот хлам из дерьма, который бродяги не смогли сдать даже в пункт приема металлолома, волшебным образом превращался в вещественные доказательства по уголовному делу. Дежурные по Городскому Сельскому РУВД уже начинали прятаться при моем появлении, потому как каждый мой визит означал для этих уважаемых офицеров милиции несколько часов упорной писанины в книге учета преступлений и происшествий. Зато я мгновенно выбился в передовики по количеству раскрытых преступлений в службе участковых. Начальник отделения млел при встрече со мной, жал руку и хлопал по плечу. А что ему? Бумага у нас все стерпит, а БОМЖи кражи совершили, или не БОМЖи, для статистики это не важно, главное, что по краже с проникновением карточка раскрытия в Информационный центр выставлена, помятая кастрюля хозяйкой опознана и приобщена к делу, признательные показания получены, следователь вполне доволен. Вот так мы и живем.

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Зять — не хрен взять.

Ноябрь 1994 года.

Территория поселка Клубничного. Опорный пункт милиции.

— Ну что, Дима, будем заканчивать. Подписывай протокол и на сегодня все.

Я, преодолев брезгливость, просунул через прутья решетки папку с протоколом явки с повинной, дождался, когда Дима распишется сам, растолкает вновь задремавшую Таню, и заставит расписаться ее во второй «явке», после чего забрал бумаги и полез в пакет, висящий на вешалке. Сейчас БОМЖи получат свою вечернюю пайку — две четушки водки, половину буханки хлеба и половину «палки» копченой колбасы, которую я лично порезал, после чего, выпив и закусив, гражданин и гражданка завалятся спать и проспят до самого утра, а завтра я вызову наряд и отправлю голубчиков в спецприемник, где их отмоют, постригут, выведут живность и попробуют полечить, в меру наличия медикаментов и желания местного фельдшера, ну а потом я в темпе займусь второй парочкой, что сейчас лежит в больнице. Мне от них, по большому счету, нужны только подписи на, уже готовых протоколах. Лишь бы эти доходяги не успели помереть до того, как ими займется следователь, а тот там с «ливером» у одного из болезных очень плохо. Скажете, что я рассуждаю, как последняя сволочь и вообще, держу людей в клетке, позабыв о их базовых правах, ежеминутно совершая тяжкие преступления? Да плевать мне на ваше мнение, граждане. Я в режиме, что каждый мой шаг может быть расценен как состав статьи уголовного кодекса живу уже шесть лет, как, впрочем, и любой мент в нашем государстве. Жалко вам эту парочку, что ссорится за решеткой, обвиняя друг друга в каких-то старых обидах? Ну да, лучше, если бы они не сидели в моей, совершенно незаконной камере, а топили печь на чьей-то вскрытой даче, причем сжигая в печи хозяйскую мебель, так как искать дрова им тяжело и лениво. А потом бы спалили бы эту дачу, как и предыдущую, в прошлом году… Но, зато права человека, предусмотренные «Всемирной декларацией…» были бы соблюдены. А самое смешное, что мне за мою работу