Дембель неизбежен - Константин Федотов

выкручиваться из сложных ситуаций, дабы не подвести коллектив под сеанс групповой оздоровительной терапии в упоре лежа. Курить нас, разумеется, никто не отпускал, да, если честно, и не нужно было, сигарет не было ни у кого. Настал самый что ни на есть кризис, деньги есть, а сигарет нет. И обратиться было не к кому, мы попытались зайти через Мальцева, но он послал нас, тогда через коптера, но тот сразу сказал, что старшина ему яйца оторвет, если узнает, что он хоть какие-то дела будет иметь с нами. В общем, кругом одна засада, а с магазином мы пролетели.

И вот после команды «Рота, отбой» все вроде бы шло как обычно. Мы не шевелясь замерли на своих кроватях, стараясь даже дышать через раз, дабы не провоцировать ротного. Тот, в свою очередь, ходил между рядами и проверял, как мы сложили свою форму.

Как говорится, свинья везде грязь найдет, хотя нет, неверное сравнение. При желании и до столба можно докопаться, так и тут.

– Что тут, тапки валяются? – недовольно фыркнул капитан.

– Не валяются, а стоят. – послышался в ответ голос Глеба.

– Ты что, воин, попутал? Одембелел, что ли? Или вы совсем страх потеряли, сначала один, теперь ты еще! – начал рвать глотку капитан.

– Никак нет, сейчас поправлю. – ответил Глеб, и раздался скрип его кровати.

– Вы, походу, что-то расслабились за сегодня! Ну ничего, я вам завтра устрою! – выругался капитан.

– Ага, удачи. – огрызнулся наш гопник.

Услышав все это, я лишь приложил ладонь к своему лицу, а в голове уже складывалась картинка нашего наказания за длинный язык.

Ротный на его слова никак не отреагировал и просто молча ушел к себе. Что не предвещало ничего хорошего.

– Але, Глеб, ты что, конченый? Ты нахер быкуешь? Тебе бычка было мало? Опять всю роту хочешь под монастырь подвести? – прошипел кто-то из соседнего кубрика.

– А что он дое##вается, тапки ему не так стоят, я что, на терпилу похож? – недовольно фыркнул он.

– Слышь, сучий потрох! Если нас коснутся последствия, ты у меня не только терпилой, а еще и инвалидом станешь! Сказали, молча сделай и все, а то смотрите-ка, герой нашелся! Декабрист херов! – выругался Коваль.

– Кто? Какой еще декабрист? – возмутился Глеб, чем вызвал общий смех.

– Забей, в школе учиться надо было, затупок! – ухмыльнувшись, ответил Коваль.

– Все, хорош, завтра пообщаетесь, а то точно роту подорвут! Спите, пока есть возможность! – прошипел я и, накрывшись с головой одеялом, начал засыпать.

Последствия нас все же настигли, но не на следующий день, а уже этой ночью. В три часа ночи, как по расписанию, дневальный проорал во все горло новую для нас команду: «Рота, пожар!». Услышав ее, не все сразу поняли, что происходит, а вдруг и вправду пожар, но нет, дымом тут даже и не пахло, пахло только нашим наказанием. И старшина, и ротный нам не раз грозились устроить пожар. Суть его заключается в том, что все быстро должны одеться и начать выносить в указанное место все из казармы. И под словом «все» я имею в виду вообще все: тумбочки, кровати, матрасы, в общем, все, что не прибито и не прикручено к полу и стенам. Кроме каптерки, канцелярии и тумбочки дневального и кровати, на которой сейчас сладко спал младший сержант Мальцев, его эта эпопея не касалась. И это еще не все, все кровати и парты из Ленинской комнаты нужно составить в точности, как они были расположены в казарме. В общем, это полная жесть, еще хуже, чем бычок хоронить.

– Ну что, стоило оно того? Ублюдок! – проорал Коваль Глебу, который сделал вид, что не слышал возмущения.

Посмотрев на часы, я понял, что спать мы сегодня больше не ляжем, так как просто не успеем. И, если честно, торопиться я не собирался, как и все, что еле-еле шевелились, но тут к нам вышел капитан с кружкой кофе в руке и зловещей улыбкой.

– Если через час я хоть что-то увижу в казарме, то завтра все начнется сначала! И так до тех пор, пока вы не уложитесь! Слово офицера! – прокричал он.

Его слова достигли наших ушей, и всем стало понятно, что он не шутит. Так что народ зашевелился и начал координироваться. Матрасы скатывались в рулоны и убирались в стороны, кровати начали быстро разбирать, так как в собранном виде они не пройдут в двери. Часть парней принялась по-быстрому выносить на улицу тумбочки, другие начали вытаскивать разобранные кровати, в общем, работа закипела, и мы, словно муравьи, выносили из казармы все. Составлять сразу все не стали, а просто вытаскивали на вытоптанную поляну недалеко от курилки, куда нам обозначил командир роты. Все постоянно поглядывали на часы в надежде уложиться, и если вначале все работали очень быстро и активно, то уже через полчаса народ начал выдыхаться. Все же побегать туда-сюда по лестнице то еще удовольствие. Пока мы все таскали на себе, я видел довольные лица дневальных и дежурного по роте. Кто-то, глядя на них, огрызался фразами вроде «Че ты лыбишься?», я же относился к ним со ста процентами понимания и без доли осуждения, так как понимал, что любой на их месте сейчас реагировал так же. Просто им повезло, а нам нет.

Закончив с кубриками, мы принялись за Ленинскую комнату, вытаскивая оттуда парты и стопки газет и книг. К нашему счастью, мы уложились в норматив, но на этом все не заканчивалось. Далее ротный приказал расставить все как положено, и это было уже куда сложнее, во-первых, у нас было всего полчаса, а еще тут было как бы темно. Но раз сказали, мы начали делать, и опять мы молодцы, смогли, уложились. Выглядело это, конечно же, забавно: на улице пятый час утра, уже начало светать, а среди редкой березовой аллеи стоит Ленинская комната и четыре кубрика. Картины, что висели в расположении, в руках держали бойцы, как и цветочные горшки, что стояли на подоконниках в Ленинской комнате. Все было хорошо, только вот Глеб как-то неудачно упал и разбил свой нос.

– Что случилось, боец? – спросил у него ротный, проходя мимо строя.

– Упал, когда с тумбочкой по лестнице спускался. – опустив взгляд, ответил гопник.

– Точно? – ухмыльнувшись, уточнил он.

– Так точно, товарищ капитан! И извините меня за дерзость, такого больше не повторится! – бравым голосом отрапортовал Глеб.

– Прощаю! – улыбнувшись, ответил он. – А теперь вернуть все в казарму, как было, и до подъема можете продолжить сон! – добавил капитан и пошел в казарму.

– Ага, как же, продолжить сон. – проворчал