Дембель неизбежен - Константин Федотов

Все опять началось по новой. Но дабы остальные не скучали и не ждали своей очереди без дела, нас поставили в упор лежа и заставили отжиматься и приседать, когда отжиматься уже никто не мог. И все это затянулось до ужина, опять без перекуров и отдыха. После ужина мы все равно продолжили, но уже без автоматов и подсумков, вместо них у нас теперь были две швабры.

Отбой сегодня был вовремя, старшина нас не дергал, хотя ему, скорее всего, было лень. Он весь день дрессировал нас, по-другому это просто не назвать. После команды «Рота, отбой!» я без сил рухнул на свою кровать, какое же блаженство лежать и расслабить руки и ноги. Но проснулся я оттого, что меня толкал Санек.

– Дим, курить пойдешь? – прошептал он мне.

– А? Чего? А старшина? – сразу же сообразил я.

– От спать пошел. Я на очке сидел, он зашел покурил и сказал дневальному, чтобы тот его перед подъемом разбудил. – ответил Санек.

– Да, пойдем, конечно. – кивнул я и, присев на кровати, надел зеленые тапочки, пошел вслед за Саньком.

Увидев нашу парочку, уверенно топающую в сторону туалета, нас тормознул дежурный.

– Вы что, курить собрались? – нахмурившись, спросил он.

– Ну. – кивнул я.

– Хрен вам! Нечего подставлять, вам прошлого раза было мало? – перегородив нам путь, прошипел он.

– Не ссы, мы не первый раз уже, там только что старшина курил, так что не спалит. – пояснил я, после чего зевнул.

– Нет, все равно не пущу, а если пойдете, то сдам вас. – сказал дежурный.

– Слышь, ты что такой правильный? Попробуй тормозни, я тебе всю будку расколочу! А всучишь, тогда лучше сразу вешайся! – оттолкнув парня в сторону, прошипел Санек и пошел дальше.

– Не ссы, я в свое дежурство так же курил, все нормально будет. – похлопал я парня по плечу и двинулся за другом.

Заняв кабинки у окна, мы по-быстрому закурили по сигарете, какое же это было блаженство, сладкий табачный дым с непривычки ударил в голову. Вот они, настоящие минутки радости солдата. Но про старшину забывать было нельзя, кто его знает, вдруг ему приспичит, так что по-быстрому выкурив по одной сигарете, мы вышли из туалета. На нас со злобой и ненавистью смотрел дежурный, сжимая свои кулаки. Я даже имени этого парня не помню, если честно, он особо не успел нигде отличиться, но я точно знал, что он не курит, наверное, поэтому такой злой.

– Вот и все, а ты боялась, только юбочка помялась. – ехидно улыбаясь, сказал Саня дежурному по роте, поравнявшись с ним.

Дежурный по роте же, глядя на нас, от злости аж заскрипел зубами, но не проронил ни слова. Я подливать масла в огонь не стал, а то еще кинется в драку, тогда-то реально будет залет. Нервы у всех и так на пределе, так что я предпочту поспать эту ночь, а не качаться или, не дай бог, оправдываться перед замполитом о происшествии.

Утро началось как обычно, мерзкая команда «Рота, подъем!». Затем зарядка, умывание, наведение порядка в кубрике, завтрак. Но вот после завтрака старшина сам отправил нас в курилку и приказал сидеть там, пока нас не позовут. Дважды эту команду повторять не пришлось, и мы радостно побежали в заданную точку занимать свободные места. С сигаретами у нас, как всегда, был напряг, так что экономили как могли, выкуривая одну сигарету на четверых, это все же лучше, чем ничего.

Просидели мы там около получаса, пока к казарме не подъехал автобус, тот самый, что нас привез сюда. В автобусе уже сидели ротный и Жук. Старшина спустился вниз и дал команду на погрузку. Все поднялись со своих мест и длинной цепочкой полезли в старенький «пазик». Мест всем, разумеется, не хватило, и половина роты ехала стоя, набившись, как шпроты в банку. Несмотря на то, что все окна и люки были открыты, дышать в автобусе было нечем. Тут сильно несло запахом пота, портянок, гуталина и табака. Благо ехать было совсем недалеко, от силы минут двадцать, мы даже из части не выезжали, просто передвигались внутри нее.

Когда автобус остановился, ротный подал команду: «Выходим, строимся!» И все с облегчением начали выходить из автобуса, с глубоким вдохом наполняя грудь свежим воздухом. Оказавшись на улице, я с интересом начал озираться по сторонам, все же я никогда не был на стрельбище. Стрелять из огнестрела мне, конечно, доводилось, из ружья, но это было давно и в лесу, стрельбищ я до этого дня не видел.

Стоило выйти, как перед нами открылась интересная картина. Простое ровное поле с выкошенной травой, по периметру которого были высокие насыпи в виде этакого вала высотой метра три – три с половиной. По краям на этих насыпях сейчас стояли солдаты в касках и бронежилетах с рациями в руках. Как нам пояснил старшина, это оцепление, на случай, если какой-нибудь недалекий человек зайдет за колючую проволоку, на которой каждые пять метров висят таблички «Запретная зона, впереди стрельбище». И заходят на удивление часто, в основном грибники-пенсионеры.

В конце поля виднелись те самые мишени, это были обычные деревянные щиты, к которым степлером крепились листы бумаги, с нарисованным на них зеленым цветом силуэтом человека от головы до груди, и все это обведено кружками с цифрами, от девяти до единицы. Чем дальше от центра, тем меньше очков. Также здесь лежали несколько бетонных плит, на которые сейчас были постелены четыре плащ-палатки, это и есть рубежи для стрельбы. Между рубежами, прикрученные к бетону, стояли деревянные перегородки. Как сказал наш прапор, от рубежа до мишени ровно сто метров.

Чуть в стороне стояло еще одно сооружение, около которого сейчас стояло четыре солдата с автоматами. Это был пункт боепитания. Со стороны он был похож на обычный деревянный сельский ларек. Глухие стены, одна дверь и большое окно, только без стекла. Там сейчас как раз стоял еще один усатый военный с погонами старшего сержанта и считал патроны.

Из-за ларька в нашу сторону вышли еще несколько офицеров, и только один из них был с майорскими погонами. Могучий, широкоплечий мужчина, порядка двух метров ростом. Да у него один кулак размером с мою голову, от такого схлопочешь разок по морде, и все, будешь потом ходить здороваться со всеми и воробьям фиги показывать. Вид у майора был очень грозным, он цепким взглядом