Месть сэра Левина. Несметные сокровища - Василий Вячеславович Боярков

– Испанцы ещё не в курсе, – предприимчивая особа хи́тро сощурилась; соображала она мгновенно, а главное, правильно, – поэтому поступим с ними обычным образом. Когда останется пара кабельтовых, резко бросаем якорь и разворачиваемся назад. Видишь: они заряжают пушечные орудия чисто по правому борту. То есть левый остаётся незащищённым. Если мы круто завалимся, хочешь не хочешь, им придётся принять значительно влево, подставившись под уязвимую сторону. Сейчас! Перетаскиваем все пушки на основную боевую позицию и готовимся к серьёзному бою.

Как она сказала, так в общем и получилось. Враждебные корабли застыли друг против друга; они остановились на пристрельном расстоянии, не превышавшим двух сотен ярдов. «Изольда» пальнула первая. Три ядра попали в боковую обшивку, пять пролетело мимо, два упало на верхнюю палубу. Кого-то зацепило. Раздался мучительный вскрик. «Эх, – подумалось расстроенной девушке, – жаль нет Плохого Беда: тот бы не промахнулся ни единого раза – от слова «совсем». Искуснейший канонир!»

Однако! Видимо, и до испанского войска дошла та хитрая фишка, какую повсеместно использовала мисс Доджер. Они специально делали вид, что готовят к столкновению противную сторону, а сами («подлые негодяи!») заранее зарядили сообра́зные бортовые пушки. Раздался ответный залп. Хитрые конкистадоры! Они не собирались пускать пиратский корабль на дно, нет! Они прекрасно осознавали, что оно напичкано у них же похищенным золотом. Поэтому попадали исключительно в дощатую палубу. Заодно старались нацелиться в три основные мачты: фок, грот, а также бизань. Несомненно, страдали и защищавшиеся морские разбойники. Если подробно? Морис Кратонский лишился левой кисти; Викто́ра Татюж задело по правой ноге; Джим Кэриган остался без модной шляпы, зато обзавёлся выжженной лысиной.

– Всем прижаться к бортам! – прокричала практичная капитанша, предположившая, что, не видя цели, труднее её нащупать; сама она осталась на капитанском мостике, как будто являлась какой-то неуязвимой.

Пошла перезарядка опустошённых орудий. «Десять против двадцати, – размышляла Валера, пока образовалось некоторое затишье; она мучительно искала рациональный ответ, – через полчаса огневого боя нас попросту расщепя́т. Топить они не будут – наверняка им ну́жно индейское золото – а верхнюю палубу изрешетят в одну сплошную дыру. Тем более что у нас нет метких наводчиков. В отличии от наторе́лых испанцев. Вон как чётко они стреляют. В людей попали, грот-мачту слегка повредили, наделали восемнадцать дырок. Промахнулись всего единожды. Долго мы так не протянем, особенно под завязку гружённые золотом. Надо срочно чего-то придумывать, чего-нибудь предпринять».

– Кажется, есть! – воинственная особа крикнула громко, во всеуслышание; сама она бросилась на нижние палубы, не позабыв туманно распорядиться: – Сняться с якоря! Нос на вражеский парусник! По приближении втыкаемся в подставленный левый борт! Что случится дальше? Узнаете как раз через десять минут, когда мы достигнем поставленной цели. Всё, исполнять!

Договаривала Валера, ступив на верхнюю ступеньку ведшей вниз деревянной лестницы. Она последовала напрямую в тюремную камеру. Открыла входную дверь. Влетела во внутреннее пространство. Обозначила серьёзность всей недвусмысленной ситуации.

– На нас напали испанские выродки, – взволнованная блондинка специально применила оскорбительное высказывание, чтоб доходило гораздо быстрее. – Объясню «конструкти́внее». Надеюсь, вы понимаете, что, если они ворвутся на судно и если всех немногочисленных защитников зараз перебьют, следующими на очереди окажетесь лично вы. Предлагаю: всем гвардейцам включиться в активную оборону. Необученные матросы – по собственному желанию. Сразу скажу, их жизни тоже зависят от общей победы. Сэра Левина брать не будем: в боевом сражении командовать обязан кто-то один. То есть конкретно я. Согласны слушаться смазливую, но умную девушку? – как видно, умирать от нарочитой скромности она нисколько не собиралась.

– Да! – с готовностью ответили и те и другие; они хорошо понимали, что щадить проклятые недруги не станут ни их, ни морских разбойников (в те далёкие времена только то и делали, что воевали между разными странами).

– Тогда собирайте оружие – какое найдёте – подсобные предметы, способные причинить как смерть, так и тяжкий вред, – воинственная особа говорила убедительно, твёрдо, решительно, – и выдвигаемся на верхнюю палубу. Там излишне вооружённые пираты поделятся с вами конфискованными мушкетами. Сами останутся с личными саблями. По-моему, лучшая защита – это нежданное нападение. Поэтому перемещаемся на их боевой корабль и начинаем рукопашную схватку. Огнестрельное оружие используете вначале в прямом его назначении, а после идёте в штыковую атаку. Подспорный инструмент применяете заместо обычных дубинок. Если всё ясно, тогда за мною – наверх!

Едва она распорядилась, раздался мощный удар, послышался характерный треск и врезавшееся судно застыло как вкопанное. «Всё, состыковались», – подумала про себя неподражаемая парламентёрша, вслух же жёстко распорядилась:

– Быстрее, быстрее! Кажется, начало́сь.

Друг за другом, один за другим, завербованные англичане поспешили за бойкой девушкой; Кровавого Бобби, само собой, оставили за казематной решёткой. По пути хватали, кто чего успевал. Кому-то достались заточенные лопаты, кому-то – простые доски, кому-то – стальные крюки. Наверху разоружённым солдатам вручили отобранные мушкеты – и всей разносторонней оравой устремились на соседнее судно.

Валера закричала: «Йа-хой!!! На абордаж!» Остальные обозначались непритязательным: «А-а-а!!!» Всего на вражеский фрегат переместилось четырнадцать пиратов, за исключением М. Кратонского, двадцать четыре британских гвардейца, а в дополнение двадцать обычных матросов – словом, всего удалось собрать пятьдесят восемь разгневанных воинов. Сила немалая. С таким количеством людей можно, при большом желании (а было оно немаленькое) захватить любой военный парусник, существовавший в разгар эпохи колонизации.

Однако! Когда разноликая команда перебежала на испанский корабль, вдруг оказалось, что вражеского войска намного больше, в два с половиной раза. Впрочем, позорная трусость не свойственна ни бравым морским разбойникам, ни доблестным солдафонам, ни опытным морякам. Завязалась смертельная битва. Отовсюду доносились ружейные выстрели, стальные стуки скрещённых сабель, болевые вскрики, победоносные вопли, тупые стуки по мягкому телу (когда ударяли доска́ми) – словом, звуки ожесточённого боя.

Валера сражалась как разъярённая львица. Победив одного, она немедленно бросалась к другому, а далее к третьему. Но! Силы были явно неравные, и постепенно напавшее воинство оттеснялось к одному из борто́в; их заставили скучкова́ться нестройным рядом. Поражение предвиделось неминуемым. Оставалось пять или десять минут, и израненную команду «Изольды» частично бы взяли в плен, частично бы перебили. Выхода никакого не виделось, но сдаваться не собирались. Уж лучше геройская смерть. Тем более что, глядя на бесстрашную девушку, которая билась как бешенная тигрица, отступить – это не только стыдно, но и позорно.

Время шло, и как бы пиратская кучка не билась, а трагическая развязка становилась всё ближе и ближе. Неожиданно! Зоркий башибузуки заметил нечто, что в корне изменяло текущее положение. Откуда он взялся? Против воли сердобольной блондинки, он не остался на брошенном судне, а вместе