Я вернулся. Том 6 - А. Байяр

Выходит, Хэвон решил поделиться всеми своими наработками с Северной Кореей, а не с Южной, и я уже сейчас готов был признать это началом конца. Ядерное вооружение, сыворотка и модификанты… Самое настоящее безумие, к которому сын председателя самолично решил приложить руку.

Нет, так быстро он бы организовать всё это не сумел и уж точно не в одиночку без союзников с той стороны границы. Он долго готовился, налаживал связи, поднимал репутацию в глазах политиков и ученых с севера. Возможно, даже пару-тройку доз им отстегнул, чтобы втереться в доверие и доказать успешность своих исследований.

Но почему именно они?.. Почему не Штаты? Не Россия и не Европа? Если бы Хэвону требовались исключительно мировое признание и деньги, ему хватило бы мозгов выбрать менее рискованный вариант.

— Тот модификант с аукциона в Джинсане, — продолжил Джинхёк, и я уже догадался, о чем сейчас пойдет речь. Нетрудно было сложить дважды два. — Его выставили на аукцион всего лишь для вида, потому что у твоего двойника уже был покупатель, и аукционный дом заранее уведомили о нем.

— Покупатель был с севера, — догадался я.

— Именно.

Но в тот вечер Второй предпочел свободу. Разорвал охрану на части и сбежал. Виной ли тому было влияние Седьмого и Четвертого, исподтишка старавшихся переманить братьев на верную сторону, но тайная продажа модификанта Хэвону не удалась. Я избавился от товара.

— Были ли еще попытки передать модификантов? — тут же возник у меня резонный вопрос.

— Этого я не знаю, — мотнул детектив головой. — Но даже если они больше не предпринимались, то презентация продукта — самое подходящее для этого время. Тебя ведь неспроста в капсуле мариновали. Хэвон стал редко здесь появляться. Наверняка, к переезду готовится. Если обзавелся на севере полезными связями, то перебраться через границу ему труда не составит. Может, ему там уже теплое местечко подобрали и оборудовали не хуже, чем на этой базе.

— Харин… — процедил я сквозь зубы.

Он же не посмеет? Нет, ни за что не посмеет увести ее прямо из-под носа председателя. Слишком уж сильно Джи-Хун дорожил своей внучкой, чтобы так просто отдать ее в руки сына-предателя.

Но Джи-Хун совсем уже старик, да еще и со слабым сердцем.

Убить собственного отца, чтобы не мешался под ногами, и сбежать?..

Мысли, одна хуже другой, стали всплывать в голове. Если Хэвон успеет пересечь границу и окажется под защитой военных севера, был ли у меня хотя бы маломальский шанс когда-нибудь снова увидеть Харин?

И я уже не говорю о том, что добраться до самого Хэвона будет и того сложнее. Практически невозможно. Моего короля под конец партии окружили со всех сторон, уже объявили шах, но есть ли еще призрачная вероятность избежать сокрушающего мата?

— Я тут подумал, Джинхёк… — протянул, медленно задрав голову и уставившись в белоснежный потолок кабинета. — Месть меня больше не интересует. Дела до баланса и гармонии в этом мире мне тоже нет никакого. Генетические революции, войны… Пусть они погребут под собой мир, который со многими из нас обошелся, как с дерьмом. Согласен?

Детектив промолчал. Морщинки пролегли на его лбу. Неужели согласен?..

— Так я тебе ответил бы, не будь у меня того, что я, действительно, боялся бы потерять, — улыбнулся я краешками губ. — Однако мое возвращение в Хвангапур расставило всё по своим местам. Я не герой, знаешь ли. Вообще до сих пор с трудом понимаю, кто я такой. С какой целью меня создали, с какой целью я все эти годы продолжал свое существование… Но пока у меня есть то, ради чего баланс и гармонию в этом прогнившем до основания мире стоило бы сохранить, никто их не разрушит. Никто. И Чен Хэвон в том числе.

Вот произнес всё то, что в себе держал, и как-то даже легче стало, что ли. Никогда не думал, что такой прожженный наемник, как я, может стать настолько сентиментальным, но бывает, что не мы меняем окружение. Бывает, что окружение со временем начинает менять нас.

— Я уж было подумал, что ты решил сдаться, — шумно выдохнул лейтенант, несмело улыбнувшись. — И на этом всё закончилось бы.

— Нет, детектив Кён, — медленно поднялся я на ноги и бросил взгляд на дверь кабинета, за которой с каждой минутой только нарастала суета. — Всё только начинается.

Глава 23

Хвангапур, особняк семьи Чен.

В то же время…

Харин сидела на диване в гостиной, остекленевшим взглядом уставившись в невидимую точку перед собой и не веря, что все это происходит прямо сейчас, с ней.

Парамедики мельтешили вокруг нее, Дохён вел спокойную беседу с одним из них, изредка убеждаясь, что госпожа никуда под шумок не улизнула, но пристального внимания к ней и не требовалось. Ведь с того момента, как прибывшие на вызов медработники констатировали смерть председателя от сердечного приступа, девушка бессильно рухнула на диван и после этого не сдвинулась ни на миллиметр.

Тело Джи-Хуна уже завернули в черный пакет и вынесли из дома на носилках. Самой Харин проверили давление и вкололи какое-то успокоительное, но она всё так же продолжала таращиться в пустоту, отказываясь верить в случившееся.

Почему так резко? Почему никого не оказалось рядом, когда дедушке больше всего требовалась помощь? Почему именно сейчас?..

— Всё было нормально… — сдавленно произнесла госпожа Чен, ни к кому конкретно не обращаясь, и Дохён вместе с парамедиком синхронно повернули к ней головы. — Он исправно принимал лекарства, проходил лечение в клинике. Его отпустили, заверив, что всё нормально. Всё нормально, — повторила она вновь, словно мантру.

— Может, накануне он испытывал какой-то сильный стресс? — предположил мужчина в голубой униформе с короткими рукавами. Вот только видно, что он спрашивал больше для проформы, чем, действительно, хотел выяснить подробности. — Настолько сильный, что сердце в его возрасте могло и не выдержать. Возраст, сами понимаете…

— Какой еще возраст⁈ — уставилась на него Харин исподлобья и едко прищурилась. — Да он бы еще вас всех пережил!

— Прошу прощения, госпожа немного не в себе, — тут же склонил Дохён голову перед фельдшером, вытянув руки по швам. — Служба охраны обязательно примет ваши слова к сведению. Благодарю, что отреагировали на вызов так быстро. Вы сделали всё, что могли.

— Соболезную вашей утрате, госпожа Чен, — напоследок коротко