Джентльмены удачи 2 - Александр Леонидович Кириллов

бочонками, мёдом, северными мехами, воском, солью и прочим товаром, добываемым в России. Для реализации моих планов требовались новые рабочие руки, так что волей-неволей пришлось расширять географию покупки крепостных.

С прошлогодним перенаселением разобрались – артельщики Голина восстановили брошенные крестьянские жилища и помещичьи усадьбы, параллельно возводя новое жильё. Пленные ногайки расселились в привычных для них трофейных юртах, да Мустафа купил в Крыму и привёз мне пару сотен татарских юрт, в которых временно расселяли новых жильцов.

Пока Виктор занимался торговыми операциями, я накупил местных газет и читал разделы объявлений: «Помещик Хрюшкин продаёт семью. Обоим 30 лет. Мужчина – кузнец, цена 100 рублей, цена супруги 5 рублей, цена девицы 5 лет – 2 рубля, цена девицы 15 лет – 10 рублей, цена юноши 13 лет – 5 рублей, цена коровы 5 рублей, а трёх кур – 30 копеек». Пробежавшись по другим объявлениям, понял, что здесь в среднем дети стоили 2-5 рублей, жёны 5-10, девицы "в соку" шли от 10 до 50 целковых, мастеровые – от 30 до 300 рубликов. А вот в российской глубинке цены были пониже, но для этого пришлось бы целенаправленно объезжать поместья, а затем думать, как доставить крепостных в Воронеж. Сам я этого не потяну, значит, по приезду снаряжу сюда полноценную экспедицию с фургонами и охраной. Почитав прессу, отправился поговорить с редакторами газет. В редакции «Воронежских ведомостей» представился и принялся расспрашивать:

– Господин Дынин, скажите, вы даёте объявления о продаже крепостных. А есть ли у вас ещё ненапечатанные объявления? А кроме объявлений как ещё можно узнать о продаваемых крепостных?

– Так вы, господин Михайлов, по судам пройдитесь. Много должников есть, у которых имущество описывают, да с торгов продают. А ещё можете на людскую ярмарку пожаловать, например, в Урюпинск. Правда, на ярмарках много перекупщиков, в основном из армян, и цены выше. Они наших невольниц выкупают да османам продают. А по какому назначению басурмане их используют, того не ведаю. Может, в гаремы, а, может, на работах каких применяют.

– Урюпинск, говорите… Далековато туда добираться. А в Воронеже есть такая?

– А как же. Мы же не какая-то деревня, а губернский город.

Мы разговорились. В итоге я больше узнал о продаже людей в России и некоторых сторонах рекрутирования новобранцев. Оказалось, что родичи скидывались деньгами и откупали из рекрутов своих сыновей, подсовывая взамен убогих или пьяниц. И тут размер взятки унтеру-рекрутёру мог доходить до 500 рублей, чтобы он взял убогого, а не здорового крепостного. А я всё гадал, почему среди прибывших в прошлом году рекрутов, человек 20 оказались дебилами, увечными или пьяницами. Приеду, живьём закопаю таких рекрутёров. Ну, может, не закопаю, но розог и штрафов они получат. Хотя таких убогих привели писаревцы. Морские унтера на свои же корабли людей набирали, так что хромые им не нужны, а вот пехотные «сержанты» вполне могли такое провернуть. Побывал на малолюдной воронежской ярмарке, где выкупил человек двести крепостных с детьми.

Завершив местные дела, забитые товаром и людьми суда вернулись в Таганрог, разгрузились и сразу же отправились на Урюпинскую ярмарку. Я решил побывать на ней в этом сезоне и выкупить русских людей. Конечно, взял с собой Виктора. «Самый хитрый из армян – это Виктор наш Шубян» должен был помочь мне сбить цену, являясь главным покупателем, а я играл роль его "помощника на подхвате". Гребцов нашей речной эскадры из пяти галер возглавлял шебутной донской казак Анатоль Шеин из Темерницкого городища. По его просьбе я взял несколько испанских сабель. Поднявшись по Дону, повернули в его приток – речку Хопер, и дошли до станицы Урюпинская. Путь был долгим и тяжёлым – прямо в лицо дул «восточник» – ветер с казахских степей, так что большую часть пути парус не поднимали, а шли на вёслах, посменно меняясь. А это, братцы, километров шестьсот против течения. Зато мышцы тела хорошо разогрели. Радовало, что обратно будем сплавляться по течению, а ветер будет попутным.

На последнем привале перед станицей, вечером сидя у костра и готовя ушицу из пойманных осётров, а в золе запекая картоху, обсуждали, как вести себя на ярмарке. Шеин вещал:

– Ляксандр Иваныч, мы сразу к атаману пойдём.

– Зачем?

– Как это зачем? Представиться требуется – положено так. В гости ведь едем в первый раз, подарок везём – оружие, что ты с заграницы привёз. Поддержкой казачьей надобно заручиться, а то мало ли как отношения с работорговцами сложатся. Ты, ваше высокоблагородие, человек горячий в этом деле, ещё набьёшь торгашам морду, так сию конфузию урегулировать придётся, чтобы всё чин по чину было.

– Чего это я горячий?

– Ты уж, вашвышбродь, не обессудь, но в делах торговых ты, аки волк, жёсткий, но когда дело о людишках заходит, горячишься.

– Хорошо, возьму на заметку. Досадно мне, что людьми, словно скотиной безответной, торгуют, особенно, если помещики попадаются – истинные самодуры, последние жилы из людей тянущие. Вот и начинаю нервничать.

– Все мы нервничаем, несправедливость видя. Только мы нервничаем, а ты тесаком по голове приголубить можешь. Вспомни, как тебя от помещика Сыроедова оттащили.

Я вспомнил, как прибыв в усадьбу этого помещика, он стал рассказывать, какие у него хорошие крепостные. Чтобы показать их хорошесть, приставил горящую свечу к руке дворовой девки, да так, что у той приличный ожог появился.

– Да, было дело, чуть не напал на него. Правда, тогда я в подпитии пребывал после удачной сделки с помещиком Маниным. Виктор, а ты что делать будешь? Тоже подарки везёшь?

– Нет, Александр Иваныч, подарки дарить мне некому. Прошвырнусь по рынку да погляжу на товар. Лучше будет, ежели на разведку мне денёк дадите, не показываясь всей ватагой.

– Витек верно маракует. Нечего показывать, что мы за товаром прибыли, а то цена враз подскочит.

– Тоже верно. Так, парни, завтра встанем на якорь за пару вёрст от Урюпинской, а я с Виктором на рынок схожу.

Утром следующего дня мы с Виктором добрались до поселения пешком. Станица была большая и богатая, напоминая настоящий уездный город. Дома в центре были каменными и добротными, что говорило о благосостоянии их жильцов. Люди кормились с ярмарки, в полях выращивали бахчевые и пшеницу, а ещё было очень много коз и коров. Климат хороший, воды и солнца много, так что тут всё хорошо росло и созревало. Ещё о станице шла слава, как о самом тёплом городке страны благодаря самобытному народному промыслу – художественному вязанию платков, носков и прочих изделий из козьего пуха. Тут я вспомнил знаменитые оренбургские