Гимн шута – XV - Антон Сергеевич Федотов

но ожидать другого результата — нелогично. Особенно с учетом того, что заинтересованные лица бьют на упреждения, не стесняясь наносить удары даже в центре столицы.

Линия губ Константина Дмитриевича вытянулась в жесткую полоску. Его тоже бесила сложившая ситуация. И ведь вину на нее он, как начальник Тайного кабинета, не мог переложить ни на кого другого.

— Нашей командой установлен круг фигурантов, представляющих одну из крупнейших группировок «серых» перевозчиков в регионе, — продолжил молодой человек. — Они снабжают расположенные в том районе оплоты «свободовцев» и обслуживают клановые интересы и… вообще всех, кто способен заплатить.

— Я читал твой отчет, — холодно заметил Долгорукий.

— Таким образом, — продолжил Павел. — Мы полагаем, что серьезный ущерб заставит шевелиться «серых кардиналов» контрабандистов. Возможно, даже выйти на меня лично.

Долгорукий приподнял бровь.

— Во всяком случае, «приглашение» я им оставлю, — пообещал Волконский.

Несколько секунд будущий император размышлял.

— Основную проблему мы видим в том, что собственный груз «хунхузы» умудряются «прятать» среди вполне официальных контейнеров крупнейших кланов империи. Расчёт работает: никому и в голову не придет остановить судно с грузом, например, для Демидовых. Не ровен час, осерчают промышленники — кто отвечать будет?

— А ты им вызов бросить не боишься, стало быть? — поинтересовался цесаревич уже без каких-либо эмоций.

— Не я, а вы, — негромко констатировал Павел. — Ровно в тот момент, когда назначили меня воеводой. Или я неверно понял задачу, и моя роль лишь демонстрация флага? В таком случае мне было бы полезно узнать об этом.

Вновь салон погрузился в тишину. Лишь через несколько секунд Константин Дмитриевич негромко хмыкнул и констатировал:

— Вот наглец.

— В любом случае страховое покрытие груза Долгорукими явно даст понять, что императорская семья не возражает против инициативы опричника. В этом случае предъявлять претензии Волконским просто не имеет смысла. Результата все равно никакого, а мы можем и огрызнуться. Тем более, для объявления войны придется объяснить, чем именно недовольны господа. Покрытие же будет распространяться на весь официальный груз. Ну не признает же никто, что в трюмах и контейнерах имелся «левак».

Долгорукий поперхнулся. После чего, коротко откашлявшись, вскинул взгляд на молодого человека и… негромко рассмеялся.

Наглость опричника была запредельна. Но его же слова звучали логично, черт возьми.

— Хорошо, — решил цесаревич. — Империя может себе это позволить. До трех судов. С предварительным согласованием. И да, Павел Анатольевич, где именно ты собираешься все организовать?

Парень без запинки описал номера квадратов с привязкой к военным картам.

— Смотри мне, — натурально погрозил пальцем сын самодержца. — Каму загадишь — не прощу!

Павел икнул. На миг застыл. После чего уверенно кивнул.

И лишь едва дрогнувшие на пустом картонном стаканчике пальцы дали понять, что он явно не так спокоен, каким бы хотел себя показать.

— Последний вопрос, — серьезно предупредил цесаревич.

Волконский подобрался, выбросив все лишние мысли из головы.

— Это действительно так вкусно?

Взгляд Долгорукого был устремлен на яркий стаканчик в руке беспокойного опричника.

* * *

— Да там все понятно! — уверенно заявил бариста, подставляя под панарелло питчер.

Раздалось такое уютное и знакомое шипение, с каким пар взбивает молоко для капучино.

— Мне нет, — самокритично признал мужчина в темном пиджаке.

— Щас-щас! — попросил подождать властитель кофемашины, ладонью проверяя температуру молока.

Шипение становилось все громче.

— Оп! — сообщил он, останавливая подачу пара.

— Ну, смотри, — с видом главы МИД начал владелец кофейни, не забывая наблюдать за проливом эспрессо в два питчера. — На кой-черт нам Китай? Они ж только ресурсы из Сибири и тянут! Да и Байкал уже…

Бариста замолчал на миг, про себя отсчитывая секунды пролива.

— Что Байкал? — уточнил цесаревич.

— Выпили… — выдавил властитель холдера, явно куда больше озабоченный молоком, чем мировой политикой.

Долгорукий поперхнулся. Но интереса к беседе не потерял.

— Будь бы я на их месте, с Индией бы дела имел! Этим-то на нас пофиг. Границ общих нет. Они бы и ханьцев выставили!..

— Дельно, — несколько заторможенно выдал Константин Дмитриевич.

За то время, что понадобились бариста для приготовления кофе, он узнал, как именно вести переговоры с президентом соединенных государств Америки, как строить политику с Азией и почему Дальний Восток нужно развивать срочно. Вот прямо сейчас.

И как именно тоже… узнал.

— Познавательно, — сообщил будущий император, едва опричник вывел его на улицу, буквально сунув в руки стаканчик.

Кажется, он всерьез размышлял над последствиями теории владельца кофейни. Отчего пребывал в глубокой задумчивости.

— Но вкусно, — решил будущий император через десять секунд, сделав глоток.

Павел кивнул. Что тут можно добавить, он не представлял. Да и вообще не очень понимал страсти таксистов и официантов размышлять над судьбами мира. И уж тем более делиться знанием с клиентами, которых видишь первый раз.

Несколько секунд цесаревич наслаждался напитком.

— Жду от тебя детального плана в понедельник, — решил он и молча направился к машине.

Глас народа Долгорукий сегодня услышал. Следовало переварить.

Глава 24

Глава 24

Это было красивое мероприятие.

Всего лишь для двух десятков человек.

И именно ради них сотни специалистов обеспечивали безопасность небольшого клочка земли одного из удаленных имений Волконских.

— … И рад видеть… — шум прошедшего на сверхнизкой высоте глайдера заставил Главу Архиповых на миг замолкнуть, но он тут же продолжил, едва получил возможность. — Рад видеть Анатолия в полном здравии и добром расположении духа.

Слова были протокольными. До «доброго» здоровья второму человеку в структуре Волконских еще было далеко. Он, конечно, молчал. Но некоторые намеки были. Например, перекинутая повязка через шею, в которой покоилась вся в артефактных лубках рука. Ее пришлось фактически приращивать полностью. К счастью, «эвок» вовремя доставил мужчину на этажи, а Герман Адольфович воистину умел творить чудеса.

Благо практику ему Волконские вот уже которое десятилетие обеспечивали регулярно. Самую разнообразную.

— И я рад, Ярослав, — ответил заместитель «главволка», едва заметно склонив голову в протокольном знаке уважения.

Два клана «мирились». Фиксировались ущерб и прибыль, обговаривался будущий порядок взаимодействия.

— Прошу к столу, — негромко предложил Игорь Георгиевич.

Волконские постарались. Оформили на небольшой поляне пространство, защищенное мобильным комплексом «Титан». На памяти Валерыча таким при форсировании Амура защищали огневые точки во времена его военной службы. Нынешняя модель, конечно, далеко шагнула вперед за три десятилетия, но основа была все та