Спас на крови - Сергей Малинин

В четырнадцать часов эсминец вышел из порта Новороссийск, приняв на борт троих пловцов. Группа Бережного решила, что ломиться на разведку полчищами – последнее дело. Троих человек хватало за глаза при любом раскладе – как для того, чтобы полноценно обследовать объект разведки, так и для оказания сопротивления в случае нежелательного боевого контакта. Правда, в отношении последнего Бережной сказал:

– Если спалимся – будем делать харакири! Имейте это в виду. Потому что если мы не убьем себя сами, то нам поможет начальство.

Эсминец шел вдоль берега средним ходом. Пловцы собирались десантироваться с него прямо в движении, чтобы внезапный сброс скорости не выглядел подозрительным для какого-нибудь излишне наблюдательного зеваки. Когда на горизонте показалась коса, отгораживавшая вход в бухту с базой контрабандистов, тройка спецназовцев натянула на лицо маски, вставила в рот загубники и дружно соскочила в воду с борта, противоположного берегу. Устройства подводного буксирования, «кальмары», пловцы держали перед собой за специально предназначенные для этого ручки.

Вначале их крепко взболтало, потом мало-помалу тряска утихла, развеялась пузырьковая муть в турбулентности, поднятой винтами эсминца. Пловцы быстро опускались под воду. На глубине десяти метров они включили двигатели «кальмаров» и направили обтекаемые снаряды в сторону песчаной косы.

«Кальмары» двигались со скоростью быстро идущего пешехода. На суше это не так и много, но под водой – очень неплохо. Буквально через полчаса оказавшись на двенадцатиметровой отмели у песчаной косы, пловцы выключили двигатели своих буксировочных приспособлений, аккуратно уложили их на дно и слегка забросали песком. Чтобы не потерять место, на один из «кальмаров» поставили флажок. Маленький кусочек красной материи невозможно было разглядеть сверху, но для человека, находящегося под водой, он будет прекрасной отметкой. Когда станет темно, его можно будет увидеть по мигающему синему светодиоду.

Переход через бухту напоминал множество других операций, в которых Бережной и его товарищи принимали участие. По сравнению с какойнибудь малоразвитой тропической страной, которую боевым пловцам доводилось защищать еще в советские времена, на дне этой небольшой черноморской бухты было чрезвычайно грязно. Чего только не валялось на песке, не утопало в бурозеленых водорослях: покрышки от автомобилей, велосипедная рама, огромное количество стеклянных бутылок и даже затонувший баркас, густо поросший ракушками. Баркас, впрочем, выглядел почти романтично, как и полагается затонувшему судну.

Фарватеры для подводных лодок они нашли быстро и без проблем. Несмотря на то что за ними уже много лет не было никакого ухода, те не только оставались хорошо заметными, но и до сих пор реально позволяли небольшой по нынешним меркам подводной лодке зайти в базу.

Двигаясь по одному из фарватеров, пловцы добрались до входа. Бережной сделал знак остановиться, вытащил фотокамеру и стал делать снимки. Потом осторожно двинулся вперед, держась у самого дна и ожидая любого подвоха. Контрабандисты, затеявшие здесь свое убежище, явно были людьми неглупыми и предусмотрительными. И запросто могли оставить для приходящих какой-нибудь неприятный сюрприз. Например, можно было натянуть под водой тонкий тросик, ведущий к колокольчику в пещеру. Неосторожное касание такого тросика разом выдало бы присутствие постороннего на ближних подступах к рукотворной пещере.

Первое, что бросилось в глаза пловцам, – это полозья, по которым ходили ворота внутрь. Конструкция была такой, что невольно вызывала уважение. В скальной породе, из которой здесь состоял берег, были укреплены изогнутые стальные рельсы. На них была установлена, кажется, железнодорожная платформа, а на платформе при помощи громадных стальных костылей и двутавровых балок крепилась стальная рама, в которую, как в оправу перстня, был вставлен кусок скалы. Откуда-то сверху тянулись стальные тросы. Все металлические части этого внушительного устройства были покрыты толстым слоем специальной смазки, предохраняющей сталь от губительного коррозийного действия морской воды.

Антон осторожно двигался между деталями этого механизма. Следом за ним двигались двое его товарищей. Темные фигуры скользили в водной толще так, словно это была их родная среда. В целом примерно так и обстояло на самом деле: еще в подготовительных группах инструкторы старались накрепко вложить в головы своим воспитанникам, что вода для них – более родная стихия, чем суша. Куда еще можно так надежно спрятаться, чтобы враг прекратил преследование? Что так надежно укроет тебя от посторонних глаз и защитит от пули? Курсанты постоянно имели дело с водой, с каждым днем все сильнее чувствуя себя этакими ихтиандрами.

Ворота закончились, и берега резко раздались в стороны, но в полумраке, царящем здесь, внизу, все равно можно было различить бетонные стены по бокам. Над головами пловцов рябила поверхность воды. Черные разводы активно разбавлялись светлыми кляксами, причудливо изгибаясь и переливаясь. По всей видимости, там, наверху, над водой горели фонари. У бетонной стены справа от пловцов виднелось темное брюхо корабельного днища, обросшее ракушками и мохнатой бахромой зеленых водорослей.

Пловцы остановились посередине бассейна. Антон жестами показал, что надо очень аккуратно осмотреться. Томанис показал, что все сделает. Сняв с пояса небольшую черную коробочку, Кирилл отплыл к воротам. Нажав на выступ в стенке коробочки, он потянул за откинувшееся кольцо. Раздвинулась полутораметровая телескопическая трубка с расширением на конце. На другой стороне коробочки под пластмассовой «шторкой» оказался трехдюймовый дисплей. Томанис включил его и осторожно высунул расширение трубки над водой сантиметра на три.

Эта штука представляла собой перископ. Только вместо оптической системы использовалась камера, передающая изображение на экранчик. Шторка, которая в походном состоянии оберегала экран от нежелательного воздействия окружающего мира, в рабочем положении прикрывала его от любопытного взгляда сверху.

Томанис увидел длинное помещение с двумя бетонными причалами по краям. Насколько можно было судить, соразмеряя вид помещения и небольшого лихтера, пришвартованного у правого причала, оно было длиной метров в шестьдесят или чуть больше, довольно высокое и широкое. Видны были люди, деловито разгружавшие что-то с корабля. Томанис, осматривая док, время от времени нажимал на кнопку, делая фотографии. На маленьком экране прибора трудно было толком что-нибудь разглядеть. А так – у них будет возможность напечатать снимки в нормальном масштабе и прикинуть, как действовать при штурме.

Кирилл возвратился к товарищам. Показал на пальцах: «Три человека возле корабля, двое на дальнем конце причала». Затем изобразил жестами, что он сделал фотографии помещения от ворот. Бережной и Разин кивнули. «Надо сфотографировать с других ракурсов», – просигналил Антон.

На то, чтобы сделать приличную фотосъемку грота, ушло еще пятнадцать минут. Наверху между тем шло движение, с корабля что-то снимали, ставили на рохли и отвозили в дальний конец помещения. Скорее всего, там был выход. Никто и не подозревал, что буквально рядом, под спокойной и темной водой, за активностью в гроте следят внимательные глаза