Спас на крови - Сергей Малинин

Антон решил, что здесь самое место для подслушивающей аппаратуры. Даже если точно знать, что кто-то поставил здесь «жучков», на поиски уйдет весь остаток жизни. Бережной оттолкнулся ластами и мигом оказался в дальнем конце дока. Здесь бетонные причалы упирались в бугристую естественную породу, поросшую илом. Бережной вытащил плоское круглое «блюдце» аппаратного модуля подслушивающего устройства. Внутри этой эбонитовой тарелочки находился диктофон, включающийся от звука голоса, батарея на сорок восемь часов работы в режиме записи, передающий модуль и твердотельный диск на шестнадцать гигабайт. Прибор записывал звуки и голоса на встроенную память, а по сигналу извне передавал запись, сильно ее ускорив.

Отчистив немного камень, Бережной приложил к нему прибор, сильно нажал и повернул вокруг своей оси. На днище лопнули несколько капсул со специальным клеем. Антон подержал «блюдце» десять секунд, пока клей схватывался.

Когда прибор прилип, Бережной вытянул из него микрофон на проводе, поднял над поверхностью воды где-то на половину сантиметра и повторил ту же процедуру, что с «блюдцем». Теперь оставалось только активировать диктофон сигналом с расстояния до километра либо просто нажать на центр корпуса. Антон нажал, решив, что разговоры, которые происходят наверху, тоже имеют значение.

Нырнув метра на полтора, Бережной двигался к Томанису и Разину, находящимся на середине бассейна. И тут – ему на голову что-то упало.

Антон сделал изящный пируэт, пропуская непонятный предмет мимо себя.

То, что в буквальном смысле свалилось ему на голову, оказалось бутылкой пива, почему-то полной. Бережной удивился расточительности тех, кто сейчас наверху разбрасывался полной тарой.

Приблизившись к товарищам, Антон увидел целый каскад иронично-одобрительных жестов. Показав друзьям два больших оттопыренных пальца в знак поддержки их радости, Бережной махнул рукой в сторону выхода. Первичная разведка закончилась, надо было возвращаться, анализировать собранные данные и разрабатывать план дальнейших действий.

Двигаясь один за другим, они миновали монументальную конструкцию ворот. Бережной поставил у себя в голове галочку – при возможности как следует изучить этот механизм с фонариком. Очень уж любопытная конструкция. До сих пор Антон о чем-то подобном только читал и слышал.

После темного бассейна внутри грота море казалось пронзительно-светлым. Создавалось впечатление, что можно спокойно снять маски и дышать без «Иды». От избытка чувств Бережной сделал лихую «мертвую петлю».

Тем не менее наверху был уже вечер. И когда пловцы добрались до косы, стояли глубокие сумерки. Вокруг мигающего светодиода, обозначающего местонахождение «кальмаров», суетилась стайка мелких любопытных рыбешек. Когда люди приблизились, они прыснули в разные стороны.

Откопав свои транспортные средства, пловцы двинулись в сторону открытого моря. Надо было отойти от косы хотя бы на милю, чтобы потом подняться на поверхность и условным сигналом вызвать эсминец.

«Красивый» появился через час после того, как его вызвали. Когда он проходил мимо спецназовцев, с борта скинули конец с тремя более короткими, заканчивающимися карабинами. Пловцы защелкнули карабины у себя на поясах и еще миль пять тащились позади боевого корабля, как за буксировочным катером для водных лыжников. Потом эсминец сбросил скорость, и усталых спецназовцев приняли на борт.

Приняв душ и переодевшись, они собрались в кают-компании, чтобы перекусить и выпить, как полагается людям, хорошо закончившим непростую работу.

– Информацию с подслушивающего устройства начнем снимать в ближайшее время, сказал Бережной. – Если в доке нет катера, то это значит, что Винтра отправил его за очередной партией оборудования. Это косвенно подтверждается тем, что в Греции размолотили героиновый завод, а также срочным визитом Винтры в столицу. Мы точно не знаем, когда он ушел, так что ожидать возвращения надо в любое время…

– У технарей завтра работы будет невпроворот, – усмехнулся Разин.

Он знал, что говорит. Завтра ребята из технической лаборатории будут делать панораму из фотографий, которые сняли спецназовцы на базе контрабандистов. Дело в принципе не очень сложное, но чертовски нудное и довольно продолжительное.

– Ничего, мы им по окончании расследования проставим коньячку, – благодушно усмехнулся Бережной.

Эсминец, рассекая волны, двигался в сторону порта…

Глава 10

Панатинаикос, Греция

В своей религиозности Траянос был персонажем категоричным и последовательным. Он на полном серьезе полагал, что именно Греция была колыбелью православного христианства, единственной истинной веры. Все прочие страны, исповедующие православие, были в его глазах не более чем подражателями. Не говоря уж о разнообразных автокефальных церквях! Такие религиозные организации Траянос считал исключительно еретическими и подлежащими осуждению.

Венедитис старался каким-то образом помогать церковным организациям. Он делал пожертвования монастырям, за свои деньги построил в Панатинаикосе роскошную часовню, посвященную Иоанну Богослову, всегда был готов помочь священникам своим участием. Года два назад именно Траянос нанял адвоката для священника Никопуса, который в состоянии алкогольного опьянения убил свою жену. Венедитис рассуждал весьма просто: святой отец – это человек, значительно более важный для мира, чем какая-то баба, решившая, что может себе позволить доводить его до такого состояния, что приходится хвататься за топор. У родственников несчастной женщины денег было значительно меньше, и дело они проиграли. Никопус был оправдан светским судом. Церковники разобрались с ним сами, отправив на покаяние в глухой горный монастырь на севере страны. Траянос решил, что спорить с вердиктом церковного суда он не будет. Хотя мнения о правоте священника он не изменил.

И вот сейчас, когда на горизонте появилась уникальнейшая икона великого православного мастера, Траянос твердо вознамерился вернуть ее в Грецию. Раз уж Феофан был урожденным греком, то нечего его творению делать у русских!

Тем большее раздражение Венедитиса вызывал тот факт, что даже директор фонда «Феникс», прекрасно понимавший, что с греком шутить не рекомендуется, все равно отчаянно пытался натянуть одеяло на себя и содрать с Траяноса как можно больше денег.

По результатам торга грек стал беднее на миллион евро. Но если вдумчиво разобраться в ситуации, то Феофана Грека он купил практически даром. Директор «Феникса» это тоже понимал, но выторговывать более значительную сумму не решился. По металлическим ноткам в голосе грека он понял, что еще немного, и Венедитис повесит трубку. А потом спустя некоторое время несчастного директора найдут где-нибудь в подворотне собственного элитного дома с перерезанной глоткой или пулей во лбу. Кроме того, икона стала всего лишь одним предметом из ценностей, попавших в цепкие лапы фонда. Конечно, придется поделиться добычей и с друзьями из патриархии, и с людьми из министерства культуры, но в итоге куш все равно останется чрезвычайно приличный.

– Куда нам надо доставить икону? – спросил директор фонда.

Траянос ответил, почти не задумываясь:

– В Новороссийск. Там на вас выйдет мой человек. Он передаст