Шрам: Легионер - Сим Симович

Или может это затишье перед бурей. Тишина обманчивая, спокойствие ложное. Момент перед взрывом, секунда перед выстрелом, дыхание перед криком.

Легионер держал палец у спускового крючка, глаза на оптике, тело напряжено. Готов. Всегда готов. Ждёт.

Потому что буря придёт. Обязательно придёт.

Просто вопрос времени. И цены, которую заплатят, когда придёт.

Приказ есть приказ. Защищать выборы. До конца. Любой ценой.

Даже если цена — кровь. Снова. Впрочем, как всегда.

Первый взрыв прогремел в десять тридцать, когда к центральной школе подошла группа избирателей — человек двадцать, семьи с детьми. Заминированный мотоцикл у стены, простая СВУ, но эффективная. Взрывная волна снесла входную дверь, вышибла стёкла, подняла столб пыли и дыма. Трое мирных убиты сразу, ещё пятеро ранены — кровь на ступенях, крики, паника. Толпа шарахнулась, побежала, растворилась в переулках за секунды.

Легионеры у школы залегли, оружие на изготовку, ждали продолжения. Медики выбежали, тащили раненых внутрь. Дюмон орал в рацию:

— Контакт, участок один! СВУ на входе, трое двухсотых, пятеро трёхсотых! Периметр держим, жду указаний!

Ответ Леруа хрипел в эфире:

— Держать позиции! Эвакуация раненых, избирательная комиссия внутрь, никого не выпускать! Снайпер, доложи обстановку!

Шрам уже сканировал город через оптику, искал источник атаки, признаки подготовки штурма. Улицы опустели мгновенно — люди исчезли, двери захлопнулись, ставни закрылись. Город превратился в декорацию мёртвую, застывшую. Но не пустую. Где-то там, за стенами, в подвалах, на крышах — боевики готовились. Сотни, может больше.

— Башня, обстановка, — голос спокойный, ровный. — Улицы пустые, движения нет, источник взрыва — мотоцикл у школы, вторичных угроз не вижу. Жду.

Второй взрыв накрыл северную мечеть через две минуты. Ракета РПГ влетела в окно, детонировала внутри — урна разнесена, стены в пробоинах, трое легионеров контужены. Потом выстрелы — автоматные очереди с крыш, короткие, точные, профессиональные. Снайперский огонь — три легионера получили пули, один в голову, двое в грудь, бронежилеты держат, но сила удара сбивает с ног.

Город взорвался. Одновременно, координированно, по всем пяти участкам. Миномётный огонь — мины падали хаотично, целей не выбирали, просто накрывали площадь, создавали хаос. Взрывы рвали асфальт, стены, машины, поднимали фонтаны песка и осколков. Крики в рации, хаотичные, перекрывающие друг друга:

— Участок два под огнём! Миномёты, снайпера, РПГ!

— Участок четыре, массированная атака с востока! Считаю тридцать, нет, больше, пятьдесят боевиков!

— Резерв, выдвигаемся на помощь! Держитесь!

Шрам дышал ровно, медленно, сканировал крыши методично, слева направо, сектор за сектором. Нашёл. Минарет мечети, третье окно, блеск стекла оптического. Снайпер. Дальность четыреста метров, ветер слабый, справа налево. Прицел чуть вправо, выдох, пауза, спуск.

Выстрел. Отдача. Гильза звякнула о бетон. Через оптику — окно пустое, силуэт пропал. Попадание. Первый.

— Снайпер в минарете нейтрализован. Ищу других.

Их было много. Слишком много. Крыши, окна, балконы — везде вспыхивали дульные огни, летели трассеры, свистели пули. Город превратился в котёл, кипящий, смертоносный. Боевики атаковали со всех сторон, волнами, не жалея людей. Фанатики впереди, кричали «Аллах акбар!», бежали прямо на пулемёты, падали, другие через трупы, снова вперёд, снова падали. Наёмники за ними, опытнее, хитрее — использовали укрытия, прикрывали друг друга, стреляли точно.

Центральная школа держалась. Дюмон организовал круговую оборону, два пулемёта МАГ у окон, легионеры секторами, гранаты под рукой. Русская семёрка там же — Андрей, Виктор, казах, парень из Воронежа, ещё трое. Первый бой настоящий, крещение огнём. Стреляли часто, нервно, тратили патроны быстрее надо. Но держались, не бежали, не паниковали.

Боевики пёрли волнами, как зомби, как одержимые. Падали десятками, но не останавливались. Мёртвые громоздились у стен школы, раненые ползли, оставляя кровавые следы на песке, следующая волна через них, снова вперёд. Тридцать метров, двадцать, десять. Легионеры держали огонь плотным, непрерывным. Стволы раскалялись, дым разъедал глаза, гильзы сыпались потоком на пол.

— Гранаты! — рявкнул Дюмон.

Четыре Ф1 полетели через окна, взорвались одновременно — волна отброшена, десяток боевиков разорваны, остальные залегли, ползут обратно. Передышка. Секунд тридцать. Меняют магазины, пьют воду жадно, дышат тяжело.

Шрам расстреливал второй магазин. Крыша напротив — боевик с РПГ, целится в школу. Выстрел. Попадание в грудь, боевик упал, ракета улетела в небо, взорвалась где-то далеко. Следующий. Окно слева, автоматчик, строчит длинными очередями. Выстрел. Силуэт дёрнулся, пропал из рамы. Следующий. Балкон, пулемётчик, кормит ленту в ПКМ. Выстрел, промах, корректировка, второй выстрел — попадание, пулемётчик повис через перила, пулемёт замолчал.

Рация трещала непрерывно, хаос голосов, крики, мат, команды:

— Участок три отрезан! Боевики в двух кварталах! Резерв, где резерв?!

— Вертолёты вызваны, придут через двадцать минут!

— Двадцать минут?! Мы столько не продержимся!

— Держитесь, бля! Приказ держаться!

Северная мечеть пала первой. Слишком много боевиков, слишком мало легионеров. Отступили к администрации, оставили двоих раненых, не смогли вынести. Боевики добили их на месте, на камеру, потом видео в интернет — пропаганда, устрашение. Леруа матерился в рацию яростно, бессильно, обещал вернуться, отомстить. Но сейчас приоритет — держать центр, спасать остальных.

Культурный центр осаждён. Милош командует там, восемь легионеров, окружены со всех сторон. Боевиков человек сто, накрывают здание огнём непрерывным, стены крошатся, пыль толстая, видимость нулевая. Милош орёт в рацию:

— Боеприпасы на исходе! Пять магазинов на всех! Раненых четверо! Эвакуация невозможна, заблокированы полностью!

— Держись, идём! — Сантос с резервом выдвинулся, два БТР, двадцать легионеров. Пробиваются через улицы, давят боевиков гусеницами, расстреливают из пушек калибр 20-мм. Медленно, трудно, каждый метр ценой крови. Но движутся.

Рынок превратился в мясорубку. Участок пять, там албанцы, Арбен командует. Дрались как звери, не отступали, грызли землю зубами. Боевики атаковали четыре раза, четыре раза откатывались, оставляя трупы. На пятый раз прорвались — смертник с поясом шахида, взорвался у входа, пробил брешь. Боевики хлынули внутрь, рукопашная, ножи, приклады, звериные крики. Арбен лично убил семерых, пока ему не раскроили череп прикладом. Упал, но не умер — лежал, стрелял с пола, пока товарищи не оттащили.

Албанцы отступили на второй этаж, забаррикадировались, держали лестницу. Боевики снизу забрасывали гранатами, стреляли вверх, поджигали нижний этаж. Дым поднимался, удушающий, едкий. Албанцы кашляли, плакали от дыма, но стреляли. Пока патроны были — стреляли.

Шрам видел всё сверху, картину полную, ужасающую. Город горел. Пять очагов пожаров, дым столбами в небо. Трупы повсюду — на улицах,