Задохнись моим прахом - more_popcorna

что нахожусь в Южном Береллине. Потом мне сказали, что мы все еще в Подесте. Правда уже ближе к восточной границе. Поэтому с Пруденс мы шли на запад. Там, где была Джозефина. Ребята из университета как-то говорили, что там люди уже давно считают Подесту частью юга. Поэтому я до сих пор не могла ответить себе на вопрос где же я нахожусь.

Было ощущение, что это зеленый коридор, как в аэропортах.

Ты не там, и не тут.

Ты нигде.

Когда солнце взошло над нами, стало тяжелее идти. В тот день оно прям палило. А у нас, конечно же, не было кепок. Сью тогда проснулась. Стала реветь от невыносимой жары. И мы остановились у какого-то водоема – перевести дух.

Впервые за все время я дико жалела, что не могла поговорить с Пруденс. Выговориться ей, конечно, можно было, но вот понять, что ты не один…

Одиночество никогда не было моим другом. Я всегда его сторонилась. Придя домой со школы, тут же фоном включала телевизор, а вечером спешила с кем-то встретиться, чтобы не оставаться в своей комнате одной. Даже засыпала с открытой дверью.

Оно как будто убивало. Высасывало как дементор25 все изнутри, оставляя лишь пустоту. На ум приходили дурные мысли, начиная от того, не поменять ли мне цвет волос, и заканчивая тем, зачем я вообще живу. Это было невыносимо. Поэтому я искала любую возможность отвлечься, чтобы не думать. Когда я осталась с немой Пруденс и еще не умеющей говорить Сью, казалось, что эти дементоры были повсюду.

Шли за нами по пятам. Но видела и ощущала их только я.

Пока сидела у воды и пыталась отвлечься, ко мне присела Пруденс. Малышка Сью безмятежно собирала одуванчики неподалеку, радуясь лету. Удивительно, как ребенок, только-только научившийся ходить, подружился с одиночеством быстрее, чем я.

Завидовала ей.

Подруга передала мне недоеденную консерву, которую сама уже не могла есть. Я отказалась. В такую жарищу есть не хотелось, только пить. Хотя и воду нам стоило бы экономить. Ухватившись за эту мысль, я начала размышлять как нам наполнить свои бутылки водой из всяких озер, ручьев и даже луж. Возможно, нам пока везет на чистую. А потом надо будет придумать какой-то фильтр…

Но Пруденс будто читала мои мысли, поэтому всячески начала отвлекать. То показывала пальцем на Сью, то предлагала расчесать мои отросшие волосы. Как будто там было что расчесывать. А потом положила меня на землю. К тому времени малышка подползла к маме и уснула, та еле-еле накрыла ее своей кофтой от солнца.

И мы так лежали, втроем. Смотрели на небо, где солнце наконец-то зашло за облака. Хоть и ненадолго. Интересно, получится ли у меня загореть? Хоть чуть-чуть? Я усмехнулась от этой идеи. О чем я только думала…

Пруденс же, пытаясь не задеть Сью, раскинула руки как ангел, подставляя всю свою бледную кожу под коварные лучи. Пытаясь хоть как-то наслаждаться этим летом.

А я просто надеялась, что у них двоих будет когда-нибудь нормальное лето. Без всяких бомб и расстрелов, без рек крови и нехватки еды.

Нормальное лето. С вечным солнцем, теплым морем и целой горой вкусных и не червивых яблок.

И они будут также лежать на травке, загорать, наслаждаться жизнью, которая, наконец-то, прекратила их муки.

Возможно, я бы смогла так полежать с ними вдвоем. Когда-нибудь потом. Когда мы снова встретимся. Уже не в Подесте.

Но это были лишь мои мечты.

После обеда мы поняли, что дальше без сна нам не продвинуться. Заполненных домов по пути не было, только развалины. Да и пустых тоже – нужно было искать ночлег. Пруденс с малышкой осталась под ближайшим мостом, который попался нам на глаза, когда начало темнеть, а я принялась разводить костер.

У нас было консервов на пару дней. По расчетам Пруденс, которые она перенесла на карту, нам предстояли мучительные дни. В тот момент мы успели пройти чуть дальше от востока, пересекая самые неудобные и труднодоступные тропы. Дальше предстояло пройти по заброшенным улицам, постоянно озираясь по сторонам, до самого центра. Там было бы полегче: по радио передавали, что в центре еще ходил общественный транспорт, пусть и не без риска попасть под бомбежку. Правда максимум, до которого он шел, это конец центра города и начала его западной части. Хорошо, что именно эта часть была самой маленькой и была уже больше населена людьми. Там нам смогли бы помочь.

Смотря на карту, которую развернула передо мной Пруденс, пытаясь при этом кормить Сью, я задумалась где бы мог сейчас быть Джереми. Возможно, он с контргруппировкой и вправду в Иглтауне. Правда я надеялась, что его все-таки успели увезти отсюда.

Мысль о том, что я могу еще кого-то потерять из родных, пробирала меня до мурашек больше, чем дождь. Его мы и решили переждать там же, под мостом.

Пруденс взяла с собой одну книжку для Сью. Я охотно взяла ее у подруги и усадила рядом с собой ее малышку. Пруденс же решила покемарить у стены. Меня удивляло, как Сью до сих пор еще не рассказывала историю из книг мне. Ведь именно ту, что они взяли, я читала ей и остальным детям чаще всего. Но когда я вновь открыла перед ней яркую страницу оглавления, она как в первый раз радовалась.

И это прибавляло каплю оптимизма.

– Давным-давно, в далекой стране, жил был принц. И была у него сестра, маленькая принцесса. Принц души не чаял в своей сестрёнке. И все время проводил только с ней.

Однажды он пошел гулять по лесу. Хотел насладиться последними днями лета. Как вдруг увидел, что сестренка бежит за ним.

– Подожди меня, братец, – сказала она, – я хочу пойти с тобой!

Далеко отошли они уже от замка. И пришлось принцу взять с собой сестренку на прогулку.

– Давай поиграем! В догонялки! – предложила принцесса.

И принц согласился.

Начал догонять ее. А принцесса убегать. Так бежала, что только пятки сверкали. И не видела ничего на своем пути. Так принцесса и не заметила, как подбежала к обрыву. С которого она чуть не упала.

– Сестренка! – закричал принц.

Но было уже поздно. Принцесса, увидев обрыв в последнюю минуту, замедлилась. И все же не успела. Упала бы вниз, если бы чудом не повисла на растущей из земли ветке.

– Спаси меня, братец! – закричала принцесса. Да так, что весь королевский двор ее услышал.

Все сбежались на поиски принца и принцессы. И нашли их, прямо