Задохнись моим прахом - more_popcorna

в этой школе. На нас так никто и не нападает, люди оправятся и я действительно стану вторым Хьюго Ривером. Потом к нам явятся солдаты контргруппировки во главе с Джереми и освободят нас.

И мы вернемся домой.

Но время шло и становилось только хуже. Каждый день я глазами провожала ребят, которые отчаялись. А они смотрели на меня и думали, что в отчаянии была я.

Никто не звал с собой, не говорил, что так надо. Все действительно думали только о себе.

А может и правда за стенами школы будет безопаснее, чем здесь? Сестра Пруденс Джозефина не просто так все это время выживает на границе. Может они договорились с местными и у них лучше условия? Плюс там несколько врачей. Которые полюбому намного опытнее, чем я. Это действительно был шанс прожить это время лучше, чем сейчас. Пусть и для этого придется преодолеть несколько километров.

Встав с кровати, я огляделась. В последнее время здесь было тише, чем раньше. Никто уже не сидел вечером вместе, не пел песни под гитару. Из оставшихся в живых как будто вырезали душу, без которой они теперь доживали свои дни.

Из этого места ушла жизнь.

И теперь это было просто разрушенное здание, коих в окрестностях было много.

Возле кровати было радио. Которое потихоньку шумело. Прибавив чутка громкости, я ожидала услышать какую-нибудь спокойную мелодию. Но услышала другое.

– А сейчас, новости Подесты! Прямо из штаба Южного Береллина. Ведь только здесь вы узнаете правду! Отряд контргруппировки ворвался в один из жилых домов юга Подесты, чтобы захватить припасы малоимущих. Сообщается, что жителями дома оказалась пожилая пара. Решившая остаться на юге Подесты, чтобы поддержать местное правительство. «Я как чувствовала, что это случится. Они давно тут ошивались. Что-то искали. Говорили, что стараются нам во благо. Только какое же это благо, стариков то обдирать? Мало им «Саузен Пауэр». Натравить бы на них все войска Южного Береллина!» сообщила специально для нашего радио старушка, проживавшая в том доме. Ее муж, словив от внезапного появления мародеров инфаркт, сразу же был доставлен в местную больницу Зиндерлиниса, где ему была оказана своевременная помощь. Наше неравнодушное радио будет следить за состоянием пациента. И оперативно докладывать вам обо всех передвижениях контргруппировки!

Волна гнева захлестнула меня от услышанного. И я ударила по столику, на котором стояло радио. Ногой. Да так, что радио пошатнулось. Но не упало. И тогда я решила его добить.

Схватила обеими руками и шандарахнула об землю. Да так, что осколки разлетелись в разные стороны. А люди, спавшие рядом, подпрыгнули на своих кроватях.

– Чертова пропаганда! – прокричала я и опрокинула на треснувшее радио тот самый столик. Который, до этого момента, казался мне чрезвычайно тяжелым. И подтвердил это, упав на землю и раскрошив без того уже побитый кафель.

Ко мне тут же подбежал испуганный Итан. Которого я, видимо, разбудила. Угомонил тех, кто пытался сзади меня начать брюзжать. И усадил меня, запыхавшуюся, на кровать.

– Ты как, Лав? – спросил он меня, пытаясь осмотреть.

Я махнула на него рукой, пытаясь отодвинуться. Так сильно он меня к себе прижал.

– Прости, Итан. Но я была больше не в силах, – извинилась я. За то, что найденное им радио, больше точно не сможет работать.

– Ничего страшного. Главное, что ты цела.

Он положил свою единственную руку на мою руку. А я этого даже не заметила. Пыталась угомониться, чтобы еще что-то не разнести.

Нас двоих прервала Ия, которая также внезапно появилась рядом.

– Вы что тут делаете? – спросила она так, будто мы тут в обнимку вдвоем лежим.

– Может и ее возьмем? – сказал вдруг Итан, наконец-то отодвинувшись от меня.

Я тогда еще не до конца пришла в себя. Поэтому пропустила фразу Итана. Пока они с Ией не начали перепалку.

– Ты хоть представляешь что предлагаешь?

– А что? Она – полезная.

– Да, но мы с тобой договорились. Только мы с тобой уйдем. Вдвоем. И больше никто.

Ощущая наконец-то реальность вокруг, я наконец-то посмотрела на них и спросила.

– Куда уйдете?

Девушка, так активно жестикулировавшая до моего вопроса, сразу поникла. А ее парень тут же вовлек меня в их разговор.

– Лав, мы решились уйти. Сегодня. Сейчас!

Забавно, но в тот момент я даже не обратила внимание на пояснение Итана. Впервые за эти два месяца я увидела в Ие то, что она так тщательно в себе укрывала. Что боялась показать. И вот случайно показала.

Ревность.

Дико противное чувство, знакомое мне с детства. Сначала по отношению папы к маме, потом Мелоди к другим девчонкам, а потом уже и Джереми к одноклассницам. Ревность показывала мою сильную неуверенность в себе. Выражалось это в длинных каблуках на шпильках или ярком макияже. И иногда даже в нетипичном, для меня, поведении.

У Ии это выражалось в ее молчании, которое ей было не свойственно. Ведь она была боевой и решительной девушкой. Была похоже на Пруденс. Только разговаривала. Была такой, которую ни одно событие не сломает, лишь заколит. Если это только не предательство, намеки к которому Итан не подавал. Как мне тогда казалось.

Хотела ли я сбежать тогда с Ией и Итаном куда-то в ночи, зная, какая интересная и безумная жизнь их ожидает? Конечно же. Это было сродни примкнуть к крутой группе в школе, которая плюёт на правила и кайфует от жизни.

Но в каждой группе есть правило. И одно из них – не рушить чужие отношения. Особенно своих друзей.

Поэтому я сказала нет. Итан сразу огорчился, а Ия наоборот возбудилась. Стала еще быстрее собирать вещи. Видимо, пока я не передумала.

– Ты точно уверена? Подумай, – сказал мне Итан, пытаясь убедить в обратном.

Но я лишь, аккуратно, чтобы не вызвать взрыв у рядом стоящей Ией, обняла его. Чисто по-дружески. На прощанье.

– Надеюсь где-нибудь твои политические взгляды примут. И смогут с тобой нормально подискутировать, – сказала я ему.

И он улыбнулся.

Ия со мной любезничать не стала. Хотела наверное, но тогда не смогла. Лишь, упаковав до конца свои вещи, подошла и крепко обняла.

– Спасибо, – сказала она.

И я знала за что.

Провожая их двоих, я думала, что когда-нибудь также уйду с Джереми из этой чертовой Подесты. Ведь со стороны это казалось дико романтичным: двое влюбленных, держась за ручки, покидают нашу скромную обитель, со временем ставшей для нас домом.

Ровно до того момента, как я не разбила радио. Тем самым навсегда приняв решение – я ухожу.

И тут меня осенило – надо позвать с