Регуляторы - Александр Грохт

— Придурок ты, Джей. И уши холодные.

Глава 21

Эвакуация

Я не успел придумать достойный ответ, как заговорила рация на плече. Немного напряженный голос Пейна сообщил, что Алукардычу «кажись плохо, помирает он». Аня тут же отвлеклась от процесса чтения мне нотаций, и сказала, что ей срочно надо вниз. Я сел за руль, и, честно говоря, больше со злости на самого себя, втопил газ так, что предыдущие «скачки» показались пассажирам легкой прогулкой.

«Икс» прыгал по кочкам бешенной лошадью. Машина то взлетала на бугорок, оставляя под колесами только воздух, то грохалась всем днищем о камни, отзываясь металлическим скрежетом. Аня вцепилась в поручень над дверью до побелевших костяшек на пальцах, но не сказала ни слова — понимала, что я просто пошлю ее, ведь слова про «каждую секунду на счету» принадлежали ей. Вот я и экономил эти самые секунды.

В зеркале заднего вида я видел, как подпрыгивают на заднем сиденье Леха и от греха спустившийся вниз Макс, а между ними безвольно мотается вырубившаяся наглухо Оля.

Два километра растянулись в вечность. Колеи, размытые дождями, норовили увести джип в кусты, а торчащие под неожиданными углами острые углы булыжников, там и сям раскиданных на дороге, грозили пробить поддон картера. Я крутил руль как сумасшедший, объезжая самые опасные ямы и одновременно пытаясь не потерять скорость. Двигатель ревел, явно в восторге от такого обращения, и «Икс» упрямо прогрызал дорогу через трассу.

Когда впереди замаячили первые строения фестивальной площадки, я почувствовал, как меня наконец отпустило напряжение. Хорошо прокатился, черт возьми. Тормозили мы уже у «медицинского» контейнера, поднимая облако пыли и мелких камешков.

Аня, не произнеся ни слова, убежала внутрь. А я вышел и с наслаждением потянулся. Да, отличный джипарь сделал Дилик, слов нет. Вообще, так по бездорожью не катают, но мне требовалось «выпустить пар». И впрямь слишком часто это стало необходимо, но что поделать.

Вокруг нас сгущались сумерки. Но что–то не давало мне покоя. Какой–то фактор вызывал явный диссонанс. А когда что–то вызывает у меня диссонанс — я начинаю напрягаться.

Фактор я вычислял недолго. Так как мы находились за грядой холмов, то слышать, что происходит на дороге мы не могли. Теоретически. А практически в абсолютно полной тишине даже отраженный звук все равно оставлял какие–то отголоски, вроде переданной вибрации и тому подобного. Именно их-то я и услышал. Кажется, где-то рядом ехало несколько автомобилей, причем достаточно тяжелых.

Еще через пять минут я понял, что паранойя не подвела. Теперь звук моторов был слышен уже четко — техника свернула на тот кусок грунтовки, который идет к нам. Подумав, я на всякий случай убрал к чертям джип от входа в контейнер. А ну как там все же не наши едут, а чужие? Начнут стрелять — еще, не дай бог, в Аньку или пациента этого внутри попадут.

Действуя чисто на автомате, я снял с предохранителя пулемет и нацелил его на дорогу. ПНВ на голове оказался еще раньше. Впереди всех остальных машин ехал какой–то темный джип без фар. В зеленом отсвете ПНВ был четко виден сверкающий изнутри ИК–прожектор. Похоже, водила тоже ехал с прибором, причем стареньким каким –то. Ща, если что, я ка–а–к вжарю ему. Никакое бронирование не спасет.

Но мои страхи оказались беспочвенными. Из головной машины мне поморгали фарами, а стационарная рация заговорила голосом Пряника.

— Джей, Джей! Прием! Мы возле какого–то Купола Грома, и в нас явно целится какой–то придурок, мать его! Прием!

— Я тут, Пряник. И это я целюсь. Видишь, там впереди есть контейнеры морские? Из–за них, да?

— Угу! Вижу теперь и контейнеры.

— Подъезжай к ним.

Машины взрыкнули двигателями и двинулись к нам. Похоже, Пряник получил не полную или не верную инфу и припер сюда от греха подальше всех. Два грузовых КАМАЗа, три из четырех трофейных джипов и Вовкин «Ведровер» в качестве сопровождения.

Из «Ведровера» первым вывалился Пряник, и я сразу понял, что настроение у него боевое. Железная рука поблескивала в свете фар, а живая нервно теребила автомат на груди.

— Женька, ты чего там дергаешься как ужаленный? — проорал он, не доходя до меня. — Ты ж нас сам вызвал! Или у тебя тут уже локальная война опять с кем–то началась?

— А вдруг началась! — огрызнулся я. — Мало ли кто в ночи ездит и по связи не пытается опознаться! Лучше перебдеть, чем недобдеть!

Пряник остановился передо мной и покачал головой:

— Ты знаешь, Женя, если бы паранойя была олимпийским видом спорта, ты бы взял золото. Причем сразу на трех Олимпиадах подряд.

— А если бы грубость была медицинской специальностью, ты бы стал главврачом, — парировал я. — И вообще, ты же сам приехал сюда с толпой народа! Кто из нас параноик?

Пряник усмехнулся и постучал железной рукой по моему плечу — легонько, но все равно неприятно:

— Я приехал потому, что знаю тебя, дружок. Когда ты говоришь, что там чуть–чуть добра и пару человек надо забрать, а еще лежит раненный и помирает — то может быть что угодно. Например, пара вагонов с электроникой, труп и сотня невинных жертв твоей осторожности, связанных по рукам и ногам. Помнишь, как тебе на складе показалось, что там мут бегал? Сколько мы потом, сутки в засадах сидели?

— Ничего мне не показалось, был там мут. Просто сбежал, испугавшись подготовленных людей. Но раненный у меня тут и впрямь есть, и его надо довезти живым.

Лицо Пряника сразу посерьезнело:

— Где он?

Я кивнул в сторону контейнера. В этот момент из него показалась Аня, выглядевшая уставшей, но довольной.

— Стабилизировала его, — сказала она, подходя к нам. — Нужно срочно в госпиталь везти, все-таки без оборудования такие вещи не делают. Самое главное — не трясти.

Пряник кивнул и махнул железной рукой в сторону «Ведровера»:

— Эй, Михалыч! Сеня! Тащите сюда носилки!

Двое парней в камуфляже быстро выгрузили из машины складные носилки и направились к контейнеру. Через несколько минут они осторожно выносили Алукардыча — бледного, но дышащего.

— Аккуратнее, черти! — прошипел Пряник, придерживая носилки живой рукой. — Вы ж не мешки с картошкой таскаете!

— Сам не мешай, железный ты наш, — на ходу ворчал Михалыч, но делал все предельно аккуратно.

Загружали раненого в «Ведровер» втроем — Аня следила