Регуляторы - Александр Грохт

— Теперь самое важное — правильно зашить, чтобы не было инфекции, — она начала накладывать швы на крупные сосуды. — Пейн, еще антисептика. Много.

Ром щедрой струей полился на открытую рану. На этот раз раненый очнулся и дико закричал, выгибаясь на столе. Медведь навалился на него всем весом.

— Держи! — крикнула Аня, не отрываясь от работы. — Еще пять минут!

Она быстро сшивала мышцы и кожу, формируя аккуратную культю. Ее движения были точными, несмотря на крики пациента и тусклый свет.

— Готово, — выдохнула она, делая последний шов. — Снимаю жгут. Сейчас посмотрим, насколько хорошо я поработала.

Аня медленно ослабила жгут, и все замерли в напряжении. Несколько капель крови выступили на швах, но серьезного кровотечения не было. Она кивнула с удовлетворением.

— Швы держат. Сейчас нужно наложить повязку и дать ему что-то от боли, попроще чем промедол — она достала из ящика бинты и начала аккуратно перевязывать культю. — Вот антибиотики, на первое время сойдет, а дальше там на базе есть специалисты, они разберутся.

Алукардыч после операции напоминал скорее зомбака, чем живого человека. Его лицо было мертвенно-бледным, покрытым холодным потом.

— Он выживет? — спросил я, наблюдая за его поверхностным дыханием. — Сейчас-то ты можешь определить, или все еще нет?

— Если заражение не пойдет дальше и он не умрет от потери крови — да, — Аня сняла окровавленные перчатки и бросила их в угол. — Но ближайшие дни будут критическими. Нужно следить за температурой и менять повязки.

Медведь осторожно переложил пациента обратно на носилки. В контейнере стоял тяжелый запах крови, пота и рома.

— Ладно, — сказал я, глядя на результат нашей импровизированной операции. — Теперь остается ждать, когда он очнется.

Я взглянул на парочку наших помощников.

— Ну что, господа, вы понимаете, что теперь вам хотите–не хотите, а придется выполнять обещанное?

— Ага — прогудел Медведь. — А у вас всегда так весело?

— Еще лучше бывает, просто обхохочешься. Например, когда попадается неразговорчивый пленник с важной информацией.

Пейн наконец оторвался от стенки и покачал головой:

— Напомните мне никогда не попадать к вам в плен.

Я связался с базой и в ультимативной форме сообщил, что мне нужна помощь и объяснил, какая именно. Вова конечно побурчал, но отказывать мне не стал, тем более что трофейная команда как раз доложила о приближении к точке, координаты которой я сообщал как место захвата добычи. Так что теперь оставалось только подождать часа три–четыре, и у нас тут будет и эвакуационный транспорт для проооперированного парня, и все остальное.

А пока мы ждали, я решил все-таки протестировать нашего нового водителя. В общем-то, именно для этого мы съехали с дороги. Все остальные приключения были следствием этого любопытства, но проверку Олиных навыков водителя никто не отменял.

Подошел к Пейну, сообщил, что мы отъедем на некоторое время, будем рядом. Оставил ему на всякий случай рацию– если станет хуже раненному, или еще чего. И загнал всех своих в машину, от греха. Не хочу даже минимальных рисков, связанных с этими вот «посленасами».

Оля без вопросов отогнала наш джип от лагеря постапочников, спросила у меня разрешения начинать, и, получив его, вдавила газ в пол, выбрасывая за кормой «Икса» два песчаных фонтана. Машина подпрыгнула на месте и устремилась вперед.

Следующие два часа мы гоняли наш джип и в хвост, и в гриву, преодолевая ямы, канавы, ущелья с углом наклона склонов, по которым приходилось ехать, больше 50 градусов и прочие препятствия, которые такие, как я, очень любили преодолевать просто ради того, чтобы доказать самим себе, что мы это можем.

Ольга точно была из нашей породы. Пару раз ее маневры заставляли меня понервничать, но девочка реально умела водить машину, очень чутко чувствовала особенности бездорожья. И в целом явно ловила кайф от процесса.

Когда мы наконец остановились, глядя с самого верха этой трассы на раскинувшуюся внизу долину, она, удовлетворенно осматривая пройденный маршрут поверх капота, вдруг спросила.

— Джей! А почему этот древний металлолом такой быстрый? Я читала, тут же стоит чугунный движок чуть ли не от трактора.

— Должен стоять. А стоит — сто девяносто две лошадиные силы на три литра объема. От бэхи.

— Ого. Это кто так сделал?

— Есть у нас один умелец, Дилявер. Он и не такое может.

— Слушай, а здорово! То есть все ожидают, что это тихоходный вездеход, а у нас — реактивный самолет на его месте.

— Ну, не самолет конечно, но тачка огонь.

Аня, все время заезда сидевшая как на иголках, неодобрительно покачала головой.

— Жень, ну ладно, ты стебанутый на своих джипах, но девушка что в этом находит? Я не понимаю. Зачем нестись по кочкам так быстро, ведь это и для машины вредно и просто–напросто опасно?

Мы с Аней оба посмотрели на нее, как на больную, и в один голос выдали:

— Ну…потому что она может так ехать, да?

И заржали. Если я успокоился тут же, то у Оли начался какой-то приступ истерического ржача, по другому это не назовешь. Она открыла дверь и теперь сидела на земле у переднего колеса, икая и похохатывая. Аня показала мне исподтишка кулак, после чего достала из медукладки какую-то упаковку таблеток, почти что насильно запихала две из них в Олю и потребовала девушку за руль пока не пускать.

Я пожал плечами и уже полез было в машину сам, но Аня ухватила меня за плечо, и негромко, но очень выразительно нашипела на меня:

— Джей, ты что творишь? Все конечно хорошо, но вот это вот было перебором. Ты зачем девку в состоянии шока провоцируешь на психоз, а? Она ж может просто съехать крышей и все.

— Э…какой шок? Уже прошло столько часов. Да и проверить надо было, что она умеет. Чего ты начинаешь, откуда я мог знать-то?

— Проверил, экспериментатор? А если бы она направила тачку на скорости в сто двадцать в ближайшее препятствие?

— Но не отправила же?

— Знаешь, Жень, ты можешь делать что хочешь, ты взрослый человек и решаешь за себя все сам. Но вот такие эксперименты, пока в машине есть и другие люди — ты, пожалуйста, прекрати.

— Ладно, ладно. Остынь. Я был не прав, признаю. Зато легко