Спас на крови - Сергей Малинин

именно на этот рейс – Антон, идя в туалет, видел, что половина салона сидит с зелеными физиономиями, вцепившись руками в подлокотники или просто в сиденья. Один мужчина комкал в руках пачку сигарет, явно мечтая о возможности сделать заветную затяжку.

Бережной, привыкший к военно-транспортным самолетам, где вообще понятие о комфорте было чуждым, тем не менее испытывал странное чувство. Все-таки гражданская авиация должна быть с «человеческим лицом», а не таким вот испытанием для слабых нервов простого смертного.

К счастью, полет и приземление в аэропорту «Внуково» прошли без эксцессов. Погода в Москве стояла замечательная, пассажиры покидали самолет очень быстро и не толкаясь. Бережной подумал, что иногда только хорошая нервотрепка способна пробудить в людях склонность к вежливости и внимательности.

Из Генштаба за ним прислали автомобиль обыкновенный «форд» среднего класса, без опознавательных знаков. Определить, что эта машина не простая, можно было только по пропуску за лобовым стеклом. Видимо, и его было достаточно – во всяком случае, работник ГИБДД, прятавшийся на трассе и поначалу махнувший жезлом, когда увидел этот пропуск, сразу сделал отмашку, отпуская свою добычу на все четыре стороны.

Как и предписывалось, Бережной по прибытии немедленно прошел в кабинет Калюжного. Это было огромное помещение с окнами на улицу. Антон зашел, отрекомендовался по уставу. Адмирал поздоровался и кивком предложил садиться за стол для совещаний. Сам прошел на свое постоянное место, под портретом президента, уселся, пронзил Антона своими стальными глазами и спросил:

– Сачкуете?

Антон про себя вздохнул. Ну так и есть, адмирал вызвал его, чтобы пропесочить. Хорошо, что у Калюжного это неизменно делается корректно, по делу и главное – с возможностью для разносимого подчиненного опровергнуть обвинения в свой адрес.

– Никак нет, товарищ адмирал! – ответил Бережной.

– Тогда, быть может, вы мне расскажете, товарищ капитан-лейтенант, почему вами так недовольно руководство военной прокуратуры города Новороссийска? Они ведь даже подавали на вас жалобы в краевую военную прокуратуру. В Краснодаре, конечно, никто встревать не стал, жалобу перенаправили к нам. И поэтому я прямо сейчас хочу получить от вас, товарищ Бережной, подробный отчет по делу.

Антон подумал, что это даже не разнос. Просто адмирал, как обычно, хочет иметь информацию из первых рук, как раз для того, чтобы при необходимости отшивать таких жалобщиков.

– На данном этапе мы провели ряд оперативноразыскных мероприятий… Товарищ адмирал, а можно, я буду человеческим языком выражаться?

– А я тебе этого вроде никогда и не запрещал, – ощерился Калюжный.

Умел он добротно щериться, ничего не скажешь. Бережной такие оскалы видел только у бывалых сидельцев да у чеченцев, с которыми он в свое время сталкивался на улице разрушенного Грозного. Непонятно, то ли человек тебе в глотку вцепиться собирается, то ли все-таки улыбается.

В Грозном тогда Антону трудно пришлось. Как минимум, ему было не по рангу там находиться. Он все-таки боевой пловец, ему полагается в море плавать или в любой другой воде, куда можно уместиться человеку с аквалангом. Но служба в Генштабе порой подкидывала совершенно невероятные сюрпризы. Бережной весь подобрался и объяснил адмиралу:

– В общем, получилось следующее. Траянос поставляет оборудование для получения героина через начальника отдела мелкой логистики порта Новороссийск Леонида Михайловича Беркута. В Новороссийске с целью контроля за процессом находится его правая рука – Янис Винтра, с которым Беркут и поддерживает контакт. На данный момент точно известно, что нападение на пограничный катер было осуществлено с судна, которое занимается перевозкой этого самого оборудования. На нем капитаном турок Салим. Пока что фотографий ни судна, ни капитана у нас нет. Но насколько можно судить по словесному портрету, речь идет о достаточно известной персоне – некоем Салиме Мубарахе, человеке с богатым прошлым, разыскиваемом Интерполом за пиратство, контрабанду, многочисленные преступления. На нем висит не меньше пяти убийств, ну и прочего тоже хватает…

– А теракт на базе пограничников? – нахмурился Калюжный. – Мне вот пишут о том, что есть организация, которая взяла за него ответственность. А вы ее не трогаете.

– Товарищ адмирал, а вы сами верите в то, что такое возможно? Просто сопоставьте масштаб ущерба и эту, с позволения сказать, Грузинскую Армию! Это просто пионеры какие-то, горькие дети. Решили примазаться к серьезному инциденту, только и всего. Вы же сами знаете, как это бывает. Стоит произойти масштабному происшествию – и потом те, кто расследуют, тонут в потоке признаний.

– Но почему здесь только они признались? спросил Калюжный.

– Сейчас объясню, товарищ адмирал. Но сначала вот что: мы взяли Беркута, сняли с него показания. Он рассказал про то, где находится главная база контрабандистов Новороссийска. Это бывшая станция подводных лодок. Уж не знаю, когда именно ее так перестроили, но результат впечатляет. Это большая рукотворная пещера с двумя бетонными причалами. Очень впечатляет вход – там целый кусок скалы ездит на платформе… Вот там и швартовался корабль, уничтоживший пограничное судно.

– Что за корабль?

– Мы пока не успели собрать на него информацию. На момент проведения разведки в пещере корабля Мубараха там не было. Скорее всего, тот ушел в Турцию. Потом, через два дня после разведки, мы сняли с подслушивающего устройства запись, которая говорит, что корабль вернулся, разгрузился и ушел снова. Благодаря показаниям Беркута мы знаем, когда судно вернется из Турции. Это будет сегодня. Томанис и Разин собираются снова проникнуть в пещеру, чтобы сделать снимки корабля, а по возможности и капитана.

– Будете брать?

– Рановато пока, товарищ адмирал. Мы думаем, что правильнее всего накрыть их кучей – и Винтру, и Салима, и груз. Беркут сказал, что может помочь это устроить.

– Ты уверен в этом типе? Если он так слил своих, то не сольет ли тебя?

– Он напуган. Я вполне доходчиво объяснил, что на него есть предостаточно материала, чтобы надолго его засадить за решетку. Он испугался этого. Хочет если не полной амнистии, то хотя бы срок поменьше. Я его могу понять. Возраст и привычки не те, чтобы в тюрьму идти.

– Ладно, тебе виднее насчет этого… Беркута, прости господи. Ты его разрабатывал, не мне тебе на мозги капать… Какие сроки ставишь себе на операцию? А то мне надо как-то от жалобщиков отмахиваться. Им же всем мотивацию подавай.

– Товарищ адмирал, я пока никаких гарантий дать не могу. Накрывать надо всех и надежно, чтобы потом никакая «международная амнистия» не помогла выкрутиться! Что мы предъявим Винтре, по большому счету, если я его замету прямо сейчас? Где доказательства его причастности к контрабанде оборудования для получения героина, кроме показаний нескольких наших источников и самого Беркута? Адвокаты этого ублюдка