Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

даже не притронулась, на что никто не обратил внимание. Ну и хорошо. Положив поднос с едой на стол, рядом с мойкой, я уже было хотела выйти из столовой и направиться к Лав, чтобы рассказать ей о неслыханной дерзости. Попутно уведомив об этом Нэнси. Как вдруг услышала крик сзади себя.

– О господи! Помогите, кто-нибудь!

Рядом со столом, где сидели парни, в эпилепсии валялся один из тех. Захлебываясь в какой-то жидкости. Он в панике ухватил себя за горло, еще больше ухудшая свое положение.

Около того стола тут же образовалась толпа зевак. И тех, кто пытался оказать помощь.

Я не видела, что там происходит. Хотя и ноги просились вперед.

Нет, хватит с меня. «Этим» я помогать точно не буду. Даже стоять рядом и сопереживать.

Особенно после того, что они сделали.

Видя, как все, даже повара и уборщицы, подбегают к бедолаге, я с гордо поднятой головой пошла к лифту, который увезет меня подальше от этих криков. Подальше от этого валяющегося паренька.

Который полностью заслужил те муки, что сейчас испытывает.

Так я вернулась обратно в палату к Лав.

…

Последние дни лета я старалась проводить с Барбарой и Джозефиной. Они не расстроились моим уходом и даже не обиделись, что я их бросаю. Наверное в глубине души также хотели уйти. Но Джози не могла простить солдатам смерть своих родных и желала мести. А Барбара не видела возможностей куда-то сейчас уйти с сыном.

Поэтому, в один из вечеров, мы мирно сидели на крыше бара и пили имбирный чай. Барбара учила малыша Джейсона созвездиям. Тот еще ничего не понимал, но вовсю дергал ножками при виде блёсточек наверху. И она напевала ему.

Oh, sing sweet nightingale

Sing sweet nightingale, high

Oh, sing sweet nightingale

Sing sweet nightingale

Oh, sing sweet nightingale

Sing sweet

…

Oh, sing sweet nightingale, sing

Oh, sing sweet nightingale

Oh, sing sweet

Oh, sing34

Я и Джози просто наслаждались этим теплым вечером, который разбавлял лишь прохладный ветерок. Когда она меня наконец-то спросила.

– Какая она была?

Я с недоумением посмотрела на нее.

– Сью. Пруденс рассказывала, еще когда была связь, что она напоминает нашу маму. Она умерла пару лет назад и я все еще по ней скучаю. Наш отец тоже раньше был в отряде контргруппировки. Как раз помогал отбить ту церковь, которую теперь мы хотим взорвать.

Она достала из кармана своей куртки помятую фотографию. На ней я четко разглядела ее и Пруденс, а еще родителей. Вместе они радовались в тот момент, когда их фотографировали. А сестры в обнимку смеялись над чем-то.

– Она была смышленой, – начала я, – не плакала, спала, когда нам предстоял долгий путь. Будто знала, как нам все это тяжело дается и не хотела доставить лишних неудобств.

Джози закрыла глаза и запрокинула голову наверх. Она слушала, как я описываю ее племянницу и представляла, как та выглядит в ее воображении.

– И, не смотря на одежду не ее размера, вечно спутанные волосы и грязное личико, она все равно оставалась самым милым ребенком. Мы даже называли ее принцессой.

– Называли? Пруденс же немая.

– Да, я знаю. Но там были другие ребята, с которыми мы дружили. Еще одна девочка, Роуз. Я принимала у нее первые роды.

– Которые прошли неудачно?

Я посмотрела на Джози.

– Мне Аарон рассказал. Я допытывала у него информацию, откуда ты так много знаешь. Не сердись на него. Он лишь хочет нас уберечь. Как от физических травм, так и от моральных.

– О нет! – прервала наш разговор Барбара и указала пальцем вдаль.

Мы тут уже коллективно устремили свой взор в том направлении и разинули рты. В темноте, освещая свой путь фонарями, к нам снова шли «Саузен Пауэр». Трай гоготал на весь спящий двор. Мы поспешили слезть с крыши на балкон второго этажа и разбудить всех спящих на нем.

Я побежала к Аарону, Барбара начала прятать Джейсона, а Джози кричала всем остальным. Ребята, прямо в чем спали, поспешили схватить предметы обороны, которые попадались им на глаза, и спуститься вниз. На втором этаже оставался только Аарон, который выкрикивал имя Чейза, и Билли, который снова спрятался в шкафу. Но когда солдаты вошли, то уже сами пригласили нас спуститься. Именно среди них, в самодельных кандалах, мы и увидели Чейза.

Трай, встретившись взглядом с шокированным Аароном, пошел к нему на встречу.

– Аарон, дорогой мой! Ты что же не сказал мне, что укрыл у себя бывшего предателя Подесты? Он ведь сбежал от нас совсем недавно!

Чейз, побитый, в грязной одежде и с заплывшим глазом, все еще брыкался и пытался выбраться из толпы. Флоссон же не нашел слов, чтобы ответить Берри.

– Или ты думал, что я не замечу? Что любезно приглашу тебя на праздник и закрою глаза на такую дерзость? Знаешь, Аарон Флоссон, укрытие предателей равносильно самому предательству. И я его не прощаю.

Тут же, достав пушку из кармана, он выстрелил в висок Чейза. Прямо под крики девушек, не успевших сообразить, что он собирается делать и что уже сделал. Тело избитого мальчика рухнуло на дырявый пол, подняв слой пыли над ним. Он быстро перезарядил свой пистолет и уже направил его на Аарона. Я, молниеносно и не подумав, подбежала к нему и заслонила собой.

– Стой! – крикнула я, надеясь, что он меня послушает.

Но он лишь рассмеялся. Я, маленькая девочка, стояла между двумя высокими и статными мужчинами. За смехом Трая последовал смех и его товарищей. И угомонились они лишь тогда, когда я нащупала в своем кармане монету Робби и демонстративно достала ее.

Ухмылка на их лице быстро сменилась страхом. Некоторые даже открыли рты от удивления. И от такой реакции я осмелела и буквально сунула эту монету Траю в лицо, крича “Стой! Договоримся! Стой!”.

– Откуда она у тебя? – наконец-то спросил он.

Он до сих пор меня не узнавал.

И в этом было мое преимущество.

– Не важно откуда она у меня. Важно то, что я могу за нее попросить.

Их главарь с волнением посмотрел на своих. С надеждой, что кто-то сознается в том, что дал девчонке их артефакт.

Но все молчали. Даже если бы среди них был бы Робби, под таким прессингом он бы тоже не решился сдать себя.

– И что же ты хочешь? – повернувшись обратно ко мне, спросил Берри.

– Вы прощаете этих ребят взамен на то, что они помогут вам захватить юг. Я тоже пойду, я медик.

Сзади меня