Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

– Я принесла тебе попить. Чаю, если хочешь.

Она помогла мне привстать. Дала кружку чая. Не горячего, прохладительного. Я удивилась, а потом посмотрела в окно. Черт, я даже сразу не поняла, что в комнате духота. А, судя по палящему солнцу в окне, еще и жара.

– Мы ведь похоронили Чейза?

– Конечно. Как нам и сказали.

Даже не знала как ее спросить. Как подойти к этому вопросу. Его страшно было задавать.

Вдруг она ответит отрицательно?

Скажет, что он умер?

Был уже мертв в этой братской могиле?

Не просто же так его туда кинули.

Весь мой мир бы рухнул во второй раз. За один день.

– Как придешь в себя, спускайся вниз. Тебя ждет Аарон, – сказала она, оставив меня наедине.

Мне было тревожно спускаться. Что я там увижу? Взгляды людей, выражающие понимание? Услышу фразы, мол, “соболезнуем”?

Нет, я не рассчитывала до этого момента увидеть Джереми в живых. Но в глубине души все-таки на это надеялась. Поэтому, когда наконец-то увидела его тело, меня как будто ударили камнем по голове от осознания, что это все-таки произошло.

Спускалась я медленно. Как кошка. Чтобы меня никто не услышал. Но хрупкая половица лестницы, которая скрипнула под моим весом ноги, не дала мне этого сделать. И, когда я уже стояла посередине лестницы, все посмотрели на меня. Все, это Джози, Барбара, Билли и сам Аарон. Они столпились вокруг одного тела. Из-за них я не видела лица, но догадывалась, кто там может лежать.

– Лав, – произнес мое имя Аарон, не в силах сказать ничего другого.

Опустив голову, он отошел от тела, дав мне наконец-то посмотреть что сделали с Джереми.

Его милая и, как все признавались, даже смазливая мордашка была искажена, вся в синяках и царапинах. Под глазами были огромные синяки, а под одним даже свежий кровоподтек. Кожа бледная, как у вампиров в кино. Нижняя губа была настолько порвана, что мне показалось, что я видела мясо.

На теле оставались частички прежней одежды: видимо, когда ребята пытались его зачем-то переодеть, они, прямо-таки, отрывали приклеенную футболку от его груди. Она была приклеена застывшей кровью, ведь на останках футболки я увидела герб нашей школы – такие раздавали всем в начале учебного года.

И именно в ней он поехал тогда с нами на эту чертову экскурсию.

Правая рука практически отсутствовала: от нее остался лишь замотанный бинтами бугорок, из которого все равно просачивалась кровь. Был бы Джереми жив, он бы только обрадовался – эти ублюдки хотели лишить его ведущей руки, не зная, что он левша. Был левшой.

С ногами ситуация хуже. Правая оторвана до самого паха, левая лишь до колена. Обе были также на концах обмотаны бинтами, уже изрядно пропитавшись грязью. Как вдруг на моих глазах их стала менять Барбара. Я посмотрела на нее со сдвинутыми друг к другу бровями.

– Он жив, Лав, – положив мне руку на плечо, сказал Аарон сзади, – пока еще жив.

Я не могла поверить своим ушам, поэтому Флоссону пришлось это еще раз повторить. Я кинулась ему на шею, моча своими выступившими слезами его плечо. Он вовсю похлопывал меня по спине, говоря, что “все будет хорошо”. И когда, отринув от него, я снова вернулась к Джереми, то посмотрела на него совсем другими глазами.

Теперь это был для меня не труп, который я так боялась увидеть, а живой, хоть и раненый, любимый человек, дыхание которого я смогу снова почувствовать на своей коже. Тепло рук которых снова смогу ощутить, пусть и не всех. И если до этих радостных слов я боялась прикоснуться к нему, то теперь во всю ощупывала в поисках еще больных мест, которых бы пришлось лечить.

– Джереми, – прошептала я, чтобы он понял, что я рядом. Что я нашла его. И мы снова вместе.

Но он не реагировал. И тогда я снова посмотрела на Аарона.

– Он лишь один раз за ночь пришел в себя. И то был в плачевном состоянии. Я дал ему морфия, чтобы он поспал и отдохнул.

Это было правильным решением. Наговориться мы еще успеем. А сейчас Джереми было необходимо хоть как-то восстановиться.

Я услышала, как Аарон попросил всех покинуть нас, и сам продолжил, за Барбару, перевязывать Джереми ноги. Я тут же вызвалась ему помочь, но он меня усадил обратно.

– Я знаю, какая ты крутая, но сейчас это нужно лишь одному человеку.

Я покорно уселась рядом с Джереми, взяв его за, теперь, единственную руку. Его глаза во сне что-то видели, так сильно глазные яблоки двигались под веками. Я надеялась, что ему снится что-то хорошее. Может быть даже мы вместе. Все еще на том самом облачке.

– Не могу поверить, что при таких ранениях он все еще жив, – удивленно сказал Аарон, – я видел лишь одного человека за всю жизнь, кто сбежал с лагеря «Саузен Пауэр». И он теперь находится в братской могиле.

Я тут же вспомнила Шарлотту. Теперь мне было еще страшнее представить как маленький ребенок умудрился ускользнуть от солдат через колючую проволоку. Может такой хлипкий штаб был в «Саузен Пауэр» только на юге?

– А те ребята, что здесь жили, – начала я, – их разве не забрали тогда в лагерь? Как говорил Трай?

Аарон тяжело вздохнул. Начал быстрее перематывать Джереми. Хотел поскорее закончить этот разговор.

– Кого-то да, кого-то убили еще по пути. Один раз вышел на улицу и увидел валяющийся труп девушки, которая готовила нам по утрам. Такая была красивая… и еще совсем маленькая. Лет ей 15, по-моему, было. Ее я первым и закопал на заднем дворе.

– Ты поэтому после этого стал помогать «Саузен Пауэр»?

– Я не помогаю «Саузен Пауэр»! – резко отреагировал он, – лишь делаю вид. Для безопасности себя и остальных ребят в баре. Не хочу, чтобы из-за моих радикальных взглядов, еще кто-то пострадал.

Закончив наконец с одной ногой, он начал приступать ко второй.

– А ты ему явно понравилась.

– Кому?

– Траю Берри. Он явно тебя запомнил. И будет ждать на празднике.

Праздник. Я вспомнила о том злосчастном дне, который теперь еще быстрее приближался, чем я думала.

– Ты тоже пойдешь?

– Должен. Если не пойду, если мы все не пойдем, он заподозрит неладное.

– А план Билли? Вы вообще будете его реализовывать?

Я спрашивала, потому что не знала, что они еще обсуждали после того, как я отказалась участвовать и ушла.

– Скорее всего да. Как раз на празднике.

Я не могла представить в своем воображении что они