Танго Агарта. Книга первая - Валерий Николаевич Ковалев

– У вас здесь надежная охрана, – сказал Мюллер, когда вся группа, вошла внутрь, миновав стационарный пост, с двумя вооруженными эсэсовцами и овчаркой.

– Во все должен быть порядок, – назидательно ответил Хайм. – Как в свое время в Маутхаузене*.

Миновав чисто вымытый каменный плац, на котором под присмотром человека в белом халате прогуливался десяток людей с похожими на маски лицами и пустыми глазами, экскурсанты вошли внутрь здания, и последовали по длинному гулкому коридору.

В него выходил ряд глухих дверей, с зарешеченными окошками для наблюдения, из-за которых слышались стоны и крики, а из одной, с табличкой «Operations saal»* санитары выкатывали каталку с накрытым простыней телом.

– Как видите, мой друг, мы трудимся здесь не покладая рук, – обдавая Мюллера гнилостным запахом изо рта, наклонился к нему Хайм.

– Вижу, – поморщился тот, и чуть посторонился, пропуская каталку.

– К сожалению, эти свиньи иногда мрут, – неверно его поняв, пробрюзжал доктор.

Затем был спуск лифтом этажом ниже, и вся группа оказалась в мрачном подземелье.

Оно было выполнено из пористого бетона, с низкими потолками и забранными металлическими сетками плафонами на них.

– Здесь мы содержим расходное сырье, – с удовольствием понюхав спертый воздух, – захихикал Хайм. И бросил вытянувшемуся рядом охраннику, – Михель, откройте пятую!

Тот загремел связкой ключей (щелкнул хорошо смазанный замок) и потянул на себя ближайшую, обитую железом дверь. А когда, открывшись наполовину, она дошла до торчащего из пола стопора, первым шагнул внутрь и оглушительно заорал, – всем встать! К стене!

Когда вслед за ним в камеру поочередно вошли другие, напротив двух ярусных, с тощими матрацами нар, выстроились пятеро.

Все они имели угрюмый вид, на тощих плечах топорщились лагерные робы, а у самого старшего не было одного уха.

– И это хваленые русские офицеры? – приложив к носу надушенный платок, презрительно оглядел хефтлингов Мюллер

– Самые настоящие, Ханц, – заявил Гартман, – и причем, летчики. Все они в разное время были сбиты над Афганистаном и попали в плен к моджахедам. Ну а оттуда, по известным вам каналам, сюда. Мы подготовим из них отличных пилотов дисколетов.

–?!

– Именно, – заметив на лице разведчика удивление, – вступил в разговор Борман. – Сейчас в колонии низкая рождаемость. И к тому же подготовка летчиков занимает достаточно много времени. А эти, – кивнул он на стоящих напротив, – практически уже готовы и к тому же имеют опыт боевых действий. Нам осталось только отключить им сознание и немного переучить. Ведь так, Ариберт?

– О, можете не сомневаться, экселенц, – заверил его Хайм. – Это будет сделано в лучшем виде.

Все это время русские стояли молча и, судя по выражению лиц, старались понять суть беседы.

– Я могу им задать несколько вопросов? – обратившись к Борману, поинтересовался Мюллер.

– Естественно, Ханц, – покровительственно кивнул тот. – Валяйте.

После этого разведчик сделал пару шагов вперед, и, остановившись перед короткой шеренгой, ткнул пальцем в грудь первого, – воинское звание, фамилия, должность!

Услышав родной язык, тот непроизвольно вздрогнул, и, чуть поколебавшись, ответил – старший лейтенант Бугров, военный летчик.

– Ты! – перешел Мюллер к следующему, высокого роста и со следами ожогов на руках.

– Лейтенант Гармаш, – нехотя пробурчал тот, – второй пилот вертолета.

Следующие двое отказались что-либо назвать и вызывающе уставились на Мюллера, а когда он подошел к безухому, то услышал непонятное, – пошел на хер.

– А они злы и упрямы, – обернулся Мюллер к спутникам. – Эти летчики.

– Такими и должны быть солдаты, – пожав плечами, сказал Гартман. – Вот этот и тот, – указал он стеком на «отказников», капитаны Маркин и Соболев, оба пилоты истребителей, а этот экземпляр – поднял его концом подбородок последнего, – командир эскадрильи бомбардировщиков майор Андреев. – Ухо ему отрезали моджахеды, за побег. На каждого из этих парней, – обвел генерал взглядом военнопленных, у нас имеются переданные от американцами досье.

– Ничего, скоро они станут покорными как овцы, – садистски ухмыльнулся Хайм. – Михель, поместите капитанов и майора на три дня в карцер, без воды и пищи, – приказал он охраннику.

После этого «гости» покинули камеру и отправились обратно.

Когда они снова поднялись наверх, Хайм продемонстрировал новую, недавно открытую в его центре лабораторию. В ней трудились несколько исчезнувших из большого мира ученых, занимавшихся малоизвестным направлением в научной медицине, именуемом клонированием.

– Весьма, весьма перспективное направление, – потирая сухие руки, заявил он. – С использованием специальных технологий можно воспроизводить лучшие образцы людей. Причем не только внешне, но и на генетическом уровне.

– Я что-то слышал об этом, наморщил лоб Мюллер. – Неужели такое возможно?

– Безусловно, – последовал ответ. – Жаль, что среди этих, – кивнул Хайм на работающих за пробирными столами, – нет Яна Вилмута.

– А кто это такой?

– Известный английский эмбриолог. Доктор наук в области биологии, медицины и генетики. В 1996 году он впервые клонировал млекопитающее из взрослых соматических клеток.

Для нас это очень важный вопрос, Ханц, – сказал внимательно слушавший доктора Гартман. – И вы знаете почему.

– Знаю, – без раздумий ответил Мюллер, и значительно произнес, – фюрер.

– Именно, – переглянулись остальные. – Он снова должен быть во главе Рейха и выполнить свою историческую миссию.

– А поэтому, – завершил мысль Борман, – нам любыми путями следует заполучить этого Вилмута. – Тем более, что он довольно часто перемещается по Европе и общается со своими коллегами.

– Я займусь этим лично, экселенц, – решительно заявил Мюллер. – Сразу же после возвращения в Германию.

А чуть позже властелины душ сидели под стеклянным куполом оранжереи центра, она венчала собой третий корпус, и, любуясь окружающим пейзажем, смаковали бразильский, с коньяком кофе.

– Ханц, а вы не забыли, что через неделю день рождения фюрера? – отхлебнув очередной глоток, пыхнул душистой «гаваной» Борман.

– Как можно, Фред, – прищурил тот глаза от льющихся сверху солнечных лучей – Это святой день для каждого немца.

– У нас будет очередной парад, а затем банкет и охота для гитлерюгенда, вы останетесь?

– Непременно, – потянулся за бутылкой с коньяком Мюллер. – Я обожаю парады.

Глава 4. В логове

Антарктическое лето шло к завершению. Белесое солнце все реже появлялось из-за горизонта, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, океан тяжело ворочал седыми валами.

Третьи сутки, идя экономическим ходом под электромоторами, «Танго» бесшумно крался вдоль береговой черты. Изредка, на несколько минут, из-под воды появлялся топ перископа, после чего он опускался, и лодка шла по счислению*.

В отсеках стояла напряженная тишина, порой нарушаемая негромкими командами.

– До точки поворота – … миль, – каждые два часа докладывал Туроверу штурман.

– Есть, – отвечал тот, в центральном посту делали очередную отметку в вахтенном журнале, и напряжение росло.

– Я схожу в