Танго Агарта. Книга первая - Валерий Николаевич Ковалев

На переходе было решено атаковать «Агарту» для надежности нейтронной торпедой.

– Немцы великие фортификаторы, – сказал, при обсуждении этого вопроса, Туровер. – И, насколько нам известно от пленного, все что можно, они упрятали под землю.

– Точно, – согласились присутствующие и взглянули на Соболева, – Рид Петрович, а вы как считаете?

Молча сидевший до этого профессор, нахмурился.

– Резонатор более гуманное оружие. – А там женщины и дети.

– Именно так, – присоединился к коллеге Лисицын. – В чем их вина?

– А в бункерах управления матерые нацисты, вроде Вайля, – не согласился с учеными Котов. – Вы можете гарантировать, что резонатор выведет их из строя?

– Сложно ответить, – вздохнул Соболев. – Все зависит от степени защиты укреплений.

– Да чего с ними миндальничать! – вскинулся Майский. – Стереть в пыль всю эту нечисть и амба!

– Точно, – поддержали его Рыбаков с Нечаевым. – Иного выхода у нас нет, а ошибиться нельзя, не тот случай.

– Значит так, – выслушав всех, сказал Туровер. – В случае проникновения в базу, выполним торпедную атаку, на а если после нее кто окажет сопротивление – тогда вам и карты в руки, Рид Петрович. – Вопросы?

– Вопросов не последовало, и оговорили дальнейший план действий. Он заключался в высадке на берег смотровой группы после нанесения ядерного удара и подавлении возможных очагов сопротивления.

Ее пожелал возглавить лично командир, но старпом и помощник решительно воспротивились.

– Тебе Виктор Петрович, следует остаться на борту, – категорично заявил Котов. – И руководить всей операцией с «Танго».

– Безусловно, – вслед за ним прогудел Майский. – А на берегу мы и сами как-нибудь разберемся. С Божьей, так сказать, помощью.

Далее был определен состав десанта, в который вошли подводные диверсанты, командир торпедной группы Арзамасцев со старшиной команды Ксенженко, а также начхим Купрум с доктором Штейном и еще тринадцать моряков.

Старшим по его личной просьбе был назначен Майский, а его заместителем Рыбаков.

После поражения цели и снижения радиационного фона, вооруженная стрелковым оружием и экипированная в индивидуальные средства химзащиты группа, при поддержке вызванного трофейного дисколета, должна была высадиться на сушу, произвести там необходимые замеры, и, в случае обнаружения, захватить или уничтожить оставшихся в живых нацистов.

Кораблю же, при благоприятном развитии событий, надлежало пристать к берегу, высадить на него вторую группу и взять под контроль базу.

Когда диспозиция* была утверждена, и Туровер снова поинтересовался наличием вопросов, что-то записавший в своем блокноте Рыбаков спросил о времени снижения уровня радиации.

– Твое слово, Михаил Маркович, – взглянул командир на Купрума. – Расскажи всем, это важно.

– Ее величина, – наморщил лоб начхим, – после ядерного взрыва определяется в основном радионуклидами, имеющими короткий период полураспада. Поэтому после начала радиоактивного загрязнения происходит быстрый спад уровня радиации. Продолжительность радиоактивного заражения можно оценить исходя из экспоненциальной закономерности радиоактивного распада. Если уровень радиации через час после взрыва принять за 100%, то через 2 часа он равен 43, через 5 часов – 15, через 10 часов – 6,46, через 1 сутки – 2,2, а через двое суток – 1,1%. В полной безопасности можно себя чувствовать на четвертые, – завершил свои выкладки капитан-лейтенант.

– То – есть, после атаки, нам необходимо ждать на лодке еще двое суток? – наклонился к нему Рыбаков.

– Именно – последовал ответ. – В противном случае все, кто высадится на берег, рискует заболеть лучевой болезнью. – А это в конечном итоге смерть. Долгая и мучительная.

– Но в этом случае мы теряем фактор внезапности, – вопросительно взглянул на Туровера боевой пловец.

– Что поделаешь, Борис Николаевич, – ответил тот. – С этим придется смириться.

Наконец долгожданный момент наступил.

Утром четвертых суток лодка подошла к обозначенной в лоции отметке поворота, затем всплыла под перископ, и сильная оптика приблизила высящийся справа берег.

– М-да,– пробормотал, вглядываясь в ледяные, затянутые туманом обрывистые склоны, Туровер. – Теперь главное найти это «игольное ушко».

Вслед за этим последовала команда уменьшить ход до самого малого, «Танго» нырнул на десять метров, и гидролокационная станция корабля, работавшая в активном режиме*, стала исследовать подводную береговую кромку.

Потянулись тягостные минуты ожидания, но желанный доклад из рубки акустиков все не поступал.

– Возможно ошибка в счислении?* – наклонился к сидящему в своем кресле с лоцией в руках Туроверу, Котов.

– Исключено, – кусая губы, ответил тот. – Боцман, ложимся на обратный курс.

Наконец, на исходе часа, на пульте «каштана» запульсировал рубиновый огонек, и взволнованный начальник РТС сообщил об обнаружении подводного прохода, а также дал на него точный пеленг.

– Отлично, – прошептал капитан 3 ранга, и в центральном слажено заработал БИП*.

На боевые посты и в рубки полетели команды, а оттуда доклады об их выполнении, замерцали экраны и датчики дополнительно включенных приборов и механизмов, на панелях защелкали манипуляторы, тумблеры и кнопки.

Определив вместе со старпомом и штурманом ту единственную, нужную им точку, Туровер, побледнев, отдал приказ, и «Танго» скользнул под ледяные своды.

Такое, одновременно подводное и подледное плавание, да еще в незнакомой узкости*, было смертельно опасным. К тому же, в каком-то месте она могла быть перекрыта противолодочной сетью, что значительно повышало риск.

Из гидроакустического поста следовали непрерывные доклады о глубине, которая не менялась и составляла двадцать пять метров, оптический пеленгатор также выдавал необходимые сигналы, и субмарина уходила все дальше в неизвестность.

Когда половина указанного в лоции тоннеля была пройдена, экран пеленгатора отобразил наличие впереди подводной преграды, и старпом тихо выругался, – не иначе сеть.

Ложимся на дно, – сглотнул вязкую слюну Туровер, и, спустя минуту, лодка мягко коснулась грунта.

– Нужно выпустить наружу боевых пловцов, – пусть все обследуют, взглянул на Майского командир, и тот молча выщелкнул из штатива трубку.

Через несколько минут Рыбаков с Флуерашом, прибыли в центральный, молча выслушали инструктаж и извлекли из штатных мест свое водолазное снаряжение. Затем они привычно облачились в него, закрепили на плечах ребризеры*, тщательно проверили подгонку всего снаряжения и зашлепали ластами к уже открытой нижней крышке люка.

Затем диверсанты поочередно исчезли в темном зеве входной шахты, после чего с нее сняли трап, и, задраив люк, до упора провернули кремальеру*.

– Заполняют прочную рубку, – стоя под крышкой и прислуживаясь к шуму воды, через некоторое время сказал Майский. – А теперь, судя по всему, выравнивают давление.

– Вышли, – тихо доложил от своего пульта механик, глядя на мнемосхему, где всплеснул огонек открытия верхнего люка.

– Туровер взглянул на отсечные часы, они показывали 6.30.

…Выбравшись из шахты на мостик, боевые пловцы включили закрепленные на масках фонари и осмотрелись.

Сверху вода была немного светлее и, чуть работая ластами, они стали всплывать.

Через минуту их