Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

Господи, заговорила уже прям как Шерон.

Да, она тогда неплохо промыла мне мозги после моей истерики. Напомнив все заветы Бога со сносками в Библии. Не то, чтобы это как-то сильно на меня повлияло. Но успокоившись, придя в себя, я все-таки вспомнила, что люди на западе Подесте просто хотели мира. Всегда. Всю жизнь.

И я не могла их за это винить. Уж точно не сейчас.

Копаясь в своих мыслях, я не заметила, как оказалась на крыше не одна. Тихая фигура, подбиравшаяся ко мне сзади, вдруг оказалась рядом, со стаканом в руке.

– Восхитительная речь! Прямо-таки волшебная. Тебе бы оратором выступать.

Я тут же узнала этот запах. Аромат ванили с чем-то пряным.

Пряный чай-латте.

– Это был мой дебют. Не думаю, что когда-то смогу повторить.

– Ты себя недооцениваешь.

– А ты меня – переоцениваешь.

Говорить мне с ним было тяжело. Особенно на трезвую голову. Поэтому наш диалог быстро зашел в тупик.

– Кстати, зачем я сюда пришел-то, попробуй.

Я и не заметила, как у него в руках были два бокала с какой-то жидкостью.

– Что это?

– Помнишь я говорил о том, как мой отец любил смешивать красное сухое вино с виски? Первое мне удалось достать. И смешать.

Попробовав этот своеобразный коктейль, я поняла, почему Билли он нравился. Аромат был терпким, вкус твердым, в плане спирта, но достаточно игривым. Сам коктейль был хорошим, чтобы не напиться. И хорошим, чтобы на несколько мгновений, все-таки, перенестись на другую сторону Подесты.

Без войн, трений и моря крови. В какую-то волшебную, несуществующую Подесту, с вечнозелеными полями, голубыми чистыми реками и приятным воздухом.

Какой Подеста действительно могла стать. Но не сейчас, конечно же.

– Вкусно, – отозвалась о его творении я. И тогда он предложил тост.

– За то, чтобы, как послезавтра все не прошло, мы все равно все встретились на небесах! – взмыл он бокал вверх.

– Уже завтра, – поправила его я.

– А, да? – он посмотрел на свои наручные часы, – точно, уже завтра.

Мы чокнулись. Он не отводил от меня взгляда, пока я снова не попробую содержимое. Возможно, чтобы убедиться, что я не вру.

– Всегда хотела тебя спросить, – чутка осмелев от напитка, сказала я, – а сколько на самом деле тебе лет? Ведь все говорят: «Билли Найтингейл! Надежда Подесты! Такой молодой, а уже командир!».

Он рассмеялся от моего цитирования.

– Ну, вот уже как пару часов, как мне двадцать два.

Я поперхнулась от услышанного. Аж все содержимое вышло через нос.

– В смысле «уже как пару часов»? У тебя тоже день рождения 29 августа?

– Не совсем – 30 августа. Но я не хочу, чтобы кто-то знал. И уж чтобы мы праздновали.

В этот момент мне стало стыдно за тот праздник, что мне ребята устроили.

Может в Подесте, в принципе, не принято праздновать день рождения? Тем более, в такое время?

– Прости… я не знала.

– Все хорошо, – поспешил успокоить он меня, – это не из-за тебя. Или чего-то другого. Просто не хочется, чтобы кто-то знал мой настоящий возраст. И уж тем более дату.

– А почему?

Он усмехнулся.

– Потому что ярлык возраста тяжелее ярлыка достижения. По крайней мере сейчас – в 2017 году.

Он был прав. Теперь, узнав сколько ему на самом деле лет, я не могла поверить, что к 22 годам можно добиться так много всего.

Аж зависть взяла вверх.

И видимо не только у меня.

– Ну, несмотря на это, я все равно не могу оставить тебя без подарка, – игриво ответила я, – тем более, когда я знаю такой секрет. Что ты хочешь?

Билли Найтингейл театрально вздернул подборок вверх и устремил свой взор на небо, будто придумывая, что ему подарить.

– Уж не знаю, что ты можешь подарить мне, Лав Трейнор, кроме как убийство Трая Берри.

Я не знала, говорит ли он правдиво про такие вещи. Действительно ли верит в мои намерения? Или думает, что я просто подойду к врагу поближе, испугаюсь, убегу, а он закончит за мной?

– Но я все-таки придумал… Танец. Подари мне танец.

Я опять поперхнулась. Но уже своими слюнями. Которые от ожидания уже начали течь.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. У меня выпускного не было, пришлось ехать срочно на фронт. А так было много девушек, которые хотели со мной потанцевать, – рассмеялся он.

Я и не сомневалась. Как с таким красавчиком и не хотеть танцевать?

– Ну хорошо. Только под мою музыку, – сказала я, доставая из кармана телефон. Я смогла его зарядить в баре. Хотя все равно продолжала лишь слушать на нем музыку.

Он принял стойку. Настолько официальную, что мне даже стало неловко. Увидев это, он спокойно взял у меня один наушник и, сунув его в ухо, взял мою руку.

– Когда люди выигрывают войну, они танцуют. Будем считать это репетицией перед нашем выигрышем, – сказал он и притянул меня к себе за талию.

В телефоне заиграла музыка. Та, которую я, в тайне хотела, поставить. Но точно бы не поставила при Билли. Было бы стыдно.

Не думала, что сразу на нее попаду. Но звезды сошлись.

Это была Лана Дель Рей. Самый лучший ее альбом, по моему мнению. Который назывался также, как и моя любимая у нее песня – Born To Die.

Hi! Who me? Why?

…

Feet don't fail me now

Take me to the finish line

Oh, my heart, it breaks

Every step that I take

But I'm hoping that at the gates

They'll tell me that you're mine

…

Walking through the city streets

Is it by mistake or design?

I feel so alone on a Friday night

Can you make it feel like home

If I tell you you're mine?

Если я скажу, что ты – мой?

It's like I told you honey40

В эту жаркую и нескончаемую ночь начался дождь.

Впервые за многие дни. Перед самым концом.

И мы стояли с Билли в обнимку, пытаясь двигаться в такт музыки. Хоть у нас это совсем не получалось. Я положила свою голову ему на грудь и также нескончаемо смотрела в даль. Туда, где простирались поля, которые скоро будут гореть от взрывов и сотрясаться от сражений. Где еще стоял лес, который разделял нас от очередного лагеря. Где люди включали в своих домах ночники, боясь остаться в темноте.

А меня, впервые в жизни, темнота не пугала. Она стала моим