Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

— Мэнди! Это не стоило того.

— Стоило. Ты стоишь всего. Мы стоим всего.

Так-то оно так, но что дальше? Не выпуская сигарету из пальцев, Джон потер ими лоб.

— Не об этом мы мечтали с тобой, Мэнди. Вообще-то мы договорились, что ты уедешь и спрячешься в Вирджинии.

— Я и уехала. Писала письма, сидя на нашем пирсе. Но приходя туда каждый день в бесцельном ожидании тебя, я чувствовала себя глупо. И Орлеан… Его огни звали меня назад.

— Гребаное болото накрепко в себя затаскивает, — с сожалением произнес Джон.

— Знаю, ты его на дух не переносишь. Прости, что не сдержала обещание, — Миранда чуть слышно вздохнула и сказала прежним твердым голосом: — Из-за теплового датчика трекер пришлось оставить в твоей ключице, но Джи удалось перепрошить микрочип. Ты волен передвигаться как пожелаешь, и если захочешь уехать, я пойму. Никто не будет тебя преследовать. Дом в Вирджинии давно приготовлен. Я буду приезжать по возможности… Когда война закончится.

Джон снова фыркнул и сделал финальную затяжку почти догоревшей сигареты.

Милая Мэнди… Близкий друг, единственный, который у него когда-либо был. Единственный, кто когда-либо будет ему нужен.

Черт с ней, с Вирджинией. Пирсов, на которых можно посидеть, в Орлеане более чем достаточно.

— Мой дом там, где ты, — сказал Джон, сунул окурок в пепельницу и посмотрел на Миранду. — Рядом с тобой.

Ее глаза заблестели, но не от слез. Уголки губ дрогнули в улыбке. Она придвинулась и аккуратно прислонилась лбом к его виску.

Джон не мог больше терпеть. Он и так ждал слишком долго.

Можно ли передать словами ощущения от объятий после десяти лет разлуки? Как все внутри переворачивалось от ее запаха и тепла, как с груди упал валун напряжения, позволяя наконец свободно вдохнуть; как она, такая родная, была наконец рядом. Его Мэнди. Все та же, маленькая и чертовски умная, и в то же время совсем другая, незнакомая ему. Жесткая и хладнокровная хозяйка левого берега.

Он крепко сжал ее в объятиях, зарылся своей шершавой ободранной ладонью в ее густые волосы. Возможно, это виски смешался с Глизерфином в крови, но голова шла кругом как у закоренелого торчка. Миранда втянула носом воздух у его шеи, и ему стало стыдно, что от него несло бензином и потом. Но разомкнуть объятия было невыносимо и уж точно невыполнимо.

Со всех сил прижимая Мэнди к себе, Джон закрыл глаза, и тьма вокруг него расцвела неоновыми галактиками. Они кружились и просачивались в реальность, неторопливо плывя в пространстве и сливаясь в идеальный симбиоз. Звон в ушах превращался в далекую космическую музыку. Возможно, так пела душа.

Так они сидели, обнявшись и забыв обо всем, и жизнь Джона вновь обретала смысл. Миранда гладила скорпиона на его спине, и он готов был вечность так с ней просидеть, но она шевельнулась:

— Знаешь, а мне ведь удалось сберечь «Лапшичную Кейда», — шепнула она. — И наш столик у музыкального аппарата… Прокатимся по нашему Орлеану?

* * *

В то время как Джон переваривал свалившиеся на него потрясения, а поутру Орлеан не досчитался одного заместителя на посту, сознание Кристиана Ривьера с трудом поднималось из глубин небытия.

Накануне он настолько перебрал с алкоголем, что едва помнил себя. Пытаясь заделать пожирающую его черную дыру в груди, он усердно следовал правилу «Не дай льду в стакане растаять» и, кажется, в какой-то момент даже бармен отказался его обслуживать.

Но черная дыра только росла.

Всю ночь Криса мучили неясные и тревожные сны, содержание которых ускользнуло от него еще до того, как он понял, где находится.

Первое, что он увидел — это подернутый мутной дымкой женский силуэт.

— Моника?..

Когда зрение сфокусировалось, он увидел Авелин, в пижаме сидящую у кровати в старомодном цветастом кресле. В ее открытой ладони лежал пистолет.

— Bonjour, господин Ривьер, — неприветливо поздоровалась она.

От смеси ее голоса и яркого дневного света у Криса застучало в висках, а при попытке шевельнуться его затошнило. Первым делом он попытался вскочить и отобрать у Авелин оружие, но все, что он смог — это привстать на локтях и прохрипеть свое воззвание к охране. Впрочем, смерив Криса внимательным взглядом, Авелин оценила его состояние как едва дееспособное и сама отложила огнестрел в сторону.

— Он не заряжен, — холодно успокоила она. — В моей квартире полно твоих телохранителей, а я не самоубийца. Еще один фуршет удался?

— Что? Какого черта?.. — Крис схватился за голову, исторгшую резкую боль. — Охрана! Как я здесь оказался? Мы что… у нас был секс?

Взгляд Авелин с задумчивого сменился на красноречиво презрительный. Вошедший Райли оттеснил ее и вручил Крису стакан с шипящим лекарством от похмелья. Можно было только догадываться, сколько еще подобных пробуждений приключится с наследником в будущем. По всем ощущениям, от сухости во рту и до потери координации, он побил личный рекорд в приеме наркотических средств. В висках стучал пульс, руки тряслись как у старого деда, а в глубине живота не иначе шли ядерные баталии за выживание.

— Упаси боже! — брезгливо ответила Авелин. — Ты заявился ко мне под утро, крича что-то о предателе Солимре и шлюхе Кармин, требовал от меня признаний и перебудил весь дом, а потом упал в кресло и уснул. Охрана не рискнула тебя тревожить, и теперь я даже за багетом выйти не могу.

Крис с жадностью осушил стакан и жестом попросил еще чего-нибудь похожего. Райли, без восторга покосившись на него, отправился за добавкой.

— Я… ничего не помню, кроме… Черт!.. — вновь выругался Крис и прижал пальцы к глазам — до того они чесались. — Зачем мне было ехать к тебе?

— Хороший вопрос! Мне тоже хотелось бы знать! — откликнулась Авелин. — Наше соглашение должно было остаться в тайне. Теперь о нем узнает каждый встречный, не говоря уже о Солимре, Кармин и…

— Он не узнает! — резко оборвал ее Крис. К нему, несмотря на жуткое похмелье, возвращались воспоминания, и вместе с ними приходило скверное настроение.

— Почему? Что случилось?

— Не твое дело. Можешь не переживать, Солимра больше нет в моей компании.

Крис скинул с себя одеяло и, опустив ноги на пол, потянулся к пачке сигарет на тумбе. Авелин вежливо отвернулась.

— Сколько я спал?

— Почти пятнадцать часов. Может быть, сначала оденешься?

— Где зажигалка? Где моя зажигалка?!

Наследник всполошился и начал раскидывать вещи в