Бычья гора - Брайан Панович

Брайан Панович

Бычья гора

Brian Panowich

BULL MOUNTAIN

Copyright

. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Так уж заведено в этом мире, что все распускается, цветет и увядает, но в делах человеческих постепенного упадка нет, и уже на пике человеческой жизни возникает намек на ее увядание. На вершине достижений человека подтачивается его дух, и в полуденном расцвете начинается угасание и закат его дней.

Кормак Маккарти. Кровавый меридиан

Когда сверкают мечи, забудьте о любви, благочестии, и даже лица своих отцов.

Юлий Цезарь

Глава 1

Западный хребет, Джонсоново ущелье Бычья гора, Джорджия 1949

1

– Семья, – сказал старик, ни к кому не обращаясь.

Это слово повисло в облачке замерзшего дыхания и рассеялось в утреннем тумане. Райли Берроуз пользовался им как умелый плотник, орудующий молотком. Иногда легонько постукивал, чтобы подтолкнуть кого-то из близких к восприятию своей мысли, но бывало, что и лупил со всей деликатностью четырехкилограммовой кувалды.

Старик сидел в деревянном кресле-качалке на веранде своей хижины и поскрипывал, медленно раскачиваясь взад-вперед на истертых и прогнувшихся сосновых досках. Хижина была одной из охотничьих заимок, которые его семья много лет строила по всей Бычьей горе. Эту построил дедушка Рая, Джонсон Берроуз. Рай представил себе старейшину берроузовского клана сидящим на этом самом месте пятьдесят лет назад. Интересно, а его тоже здесь клонило в сон? Конечно, клонило.

Рай вытащил из кармана пиджака кисет с сушеным табаком и свернул на коленях самокрутку. С детства приходил он сюда смотреть, как оживает Джонсоново ущелье. В такую рань небо наливалось синевой постепенно, как синяк. Нестройный хор лягушек и сверчков постепенно сменялся шорохом змей и пением птиц, лесная смена караула. В такие холодные утра туман низко стелился над зарослями кудзу, как ватное одеяло, такой плотный, что, идя сквозь него, не видишь ног. Рай всегда улыбался, думая, что на облака, к которым остальным приходится задирать голову, он смотрит сверху. Наверное, именно так чувствует себя Бог.

Солнце уже начало всходить у него за спиной, но в ущелье оно всегда показывалось в последнюю очередь. Из-за тени, отбрасываемой Западным хребтом, на этом склоне было почти на десять градусов прохладнее, чем на остальных. Лишь далеко за полдень солнце подсушивало росу, заставлявшую лес мерцать. Редкие тонкие лучи света пробивались сквозь густую крону дубов и шотландских сосен. В детстве Рай верил, что эти теплые лучи света были пальцами Бога, протянутыми сквозь деревья, чтобы благословить это место – и защитить его дом. Но теперь он вырос. Женщины и болтающиеся под ногами детишки могли находить смысл в подобной суеверной чепухе, но Райли считал, что если уж какой Бог из воскресной школы и присматривал за людьми на этой горе, то лично на него это не распространялось.

Старик сидел и курил.

2

Звук шуршащих по гравию шин разрушил очарование утра. Рай выдохнул дым и смотрел, как принадлежащий его младшему брату старый грузовой форд въезжает во двор. Купер Берроуз вылез из машины и снял винтовку с крепления на заднем окне. Купер был сводным братом Райли, родившимся почти на шестнадцать лет позже, но вы бы не поняли этого, глядя на них. У обоих были точеные черты лица их общего отца, Томаса Берроуза, но тяготы жизни на Бычьей горе выработали у обоих привычку сжимать челюсти, из-за чего они казались старше своих лет. Купер натянул шляпу на свои лохматые рыжие космы и выдернул с переднего сиденья рюкзак. Рай смотрел, как девятилетний сын Купера, Гарет, открывает дверь и обходит грузовик, чтобы присоединиться к отцу. Рай покачал головой и выдохнул остатки холодного дыма из легких.

Это так похоже на Купера – взять с собой мальчишку, когда дело пахнет ссорой. Знает, что я не надеру ему задницу на глазах у его сына. Жаль, он не умеет включать голову и в более важных вещах.

Рай сошел с крыльца, чтобы обнять их.

– Доброе утро, брат… и племянник.

Купер ответил не сразу, не потрудившись скрыть пренебрежение. Он скривил губы и сплюнул скользкую струйку коричневого табачного сока под ноги Рая.

– Хватит, Рай, давай все это потом. Мне, чтоб твою чушь спокойно выслушивать, поесть бы чего сначала.

Купер вытер липкую дорожку слюны с бороды. Рай уперся пятками в гравий и сжал кулаки. Черт бы подрал этого идиота, похоже, он не угомонится. Гарет встал между братьями, пытаясь ослабить напряжение.

– Привет, дядя Рай.

Еще несколько секунд злобных гляделок, и Рай оторвал взгляд от брата и присел на корточки поприветствовать племянника.

– Здравствуй, молодой человек, – Рай потянулся обнять мальчика, но Купер протащил сына мимо него и поднялся по ступенькам хижины. Рай встал, опустил руки и засунул их в карманы пальто. Он пристально посмотрел на топорщившуюся зелеными зубцами кромку дубов и кленовой поросли и снова подумал о своем дедушке. Представляя, что вот он стоит здесь, делая все то же самое, что сейчас Рай. Смотрит на те же деревья. Чувствует ту же боль в костях. Утро обещало быть долгим.

3

– Надо все время помешивать, – сказал Купер, забирая деревянную ложку у сына. Он отрезал кусочек сливочного масла и положил его в пузырящуюся желтую смесь. – Мешай, пока не загустеет. Вот так вот. Понял?

– Да, сэр. – Гарет забрал ложку назад и стал делать так, как было показано.

Купер поджарил немного бекона на чугунной сковороде, а затем положил еды своему сыну и брату, будто и не было никакой безобразной сцены только что на улице. Вот как поступают настоящие братья. Гарет заговорил первым.

– Папуля сказал, ты как-то убил на горе гризли.

– Так и сказал, что ли? – Рай посмотрел на брата, который сидел и запихивал себе в рот яичницу с беконом. – Что ж, ошибся маленько твой папуля! Это не гризли был. Бурый медведь.

– Папуля сказал, прямо одним выстрелом убил. Он сказал, другой так бы не смог.

– Ну, не думаю, что никто бы не смог. Ты б его тоже завалил.

– А чего ты голову на стену не повесил? Было бы круто.

Рай ждал, что Купер ответит на это, но