Трагедия Зет - Эллери Квин

— Только покороче.

Кармайкл вздохнул:

— Сенатор понимал, что ему предстоит серьезная предвыборная борьба, мистер Хьюм…

— Вот как? — Хьюм мрачно усмехнулся. — И что же он собирался предпринять?

— Ну, сенатор Фосетт думал, что ему как кандидату прибавит популярности, если он представит себя защитником местной бедноты. Ему пришла в голову идея устроить благотворительный базар, где плоды труда заключенных тюрьмы Алгонкин продавали бы в пользу безработных округа.

— Это уже разоблачила «Лидс икзэминер», — сухо прервал Хьюм. — Отбросьте несущественное. Какое отношение коробочка имеет к базару?

— Сенатор заручился согласием тюремного совета штата и начальника тюрьмы Магнуса, после чего посетил Алгонкин с инспекцией, — продолжал Кармайкл. — Это было примерно месяц назад. Он договорился с начальником, что ему пришлют сюда образцы тюремного производства для предварительной рекламы. — Секретарь сделал паузу, и его глаза блеснули. — Так вот в ящике с игрушками, изготовленными в тюремной мастерской, был этот кусочек сундучка!

— Откуда вы об этом знаете? — спросил отец.

— Я открывал ящики.

— И эта штуковина лежала среди остальных вещиц?

— Не совсем, инспектор. Она была завернута в грязную бумагу и адресована сенатору. В пакете лежала записка в конверте, также адресованном ему.

— Записка! — воскликнул Хьюм. — Но ведь это крайне важно! Почему вы не рассказали нам раньше? Где эта записка? Вы читали ее? Что в ней говорилось?

Кармайкл выглядел удрученным.

— Простите, инспектор, но, так как коробочка и записка были адресованы сенатору Фосетту, я не мог… Понимаете, когда я нашел пакет, то передал его сенатору, который сидел за столом и осматривал вещи, пока я открывал другие ящики. Я не знал, что было в пакете, покуда он не открыл его. Мне удалось заметить только адрес. При виде коробочки сенатор смертельно побледнел и вскрыл конверт дрожащими пальцами. Потом он велел мне выйти и остальные ящики открывал сам.

— Скверно, — сказал Хьюм. — Значит, вы понятия не имеете, где записка и не уничтожил ли ее Фосетт?

— Когда я отправлял ящики в городской офис благотворительного базара, то заметил, что в ящике с игрушками не было фрагмента сундучка. А потом, через неделю или позже, я случайно увидел его в верхнем ящике стола. Что касается записки, то я больше ни разу ее не видел.

— Подождите минуту, Кармайкл. — Хьюм шепнул что-то Кеньону, который с недовольным видом пробормотал какой-то приказ троим полицейским. Один из них тут же подошел к столу, присел на корточки и начал шарить в ящиках. Двое других вышли.

Отец задумчиво изучал кончик своей сигары.

— Скажите, Кармайкл, кто доставил этот ящик с игрушками? Вы, кажется, начали говорить об этом.

— Разве? Заключенные, которые пользуются доверием начальства. Естественно, я их не знаю.

— Ящик с игрушками был запечатан, когда заключенный передал его вам?

Кармайкл уставился на него:

— О, понимаю! Вы думаете, что посыльный мог открыть ящик и положить в него пакет по дороге сюда. Едва ли, инспектор. Печати выглядели нетронутыми — я бы заметил, если бы их ломали.

— Ха! — Отец чмокнул губами. — Это становится интересным, Хьюм. Тюрьма, а? Кажется, вы говорили, что эта штуковина не имеет значения.

— Я был не прав, — признался Хьюм; его темные глаза блестели по-мальчишески возбужденно. — А вы, мисс Тамм, тоже считаете это важным?

Снисходительность в его тоне заставила меня внутренне закипеть. Я выпятила подбородок и язвительно отозвалась:

— Уверена, мистер Хьюм, что мое мнение не имеет никакого значения.

— Ну-ну, я не хотел вас обидеть. А действительно, что вы думаете об этой истории с деревянным сундучком?

— Я думаю, — огрызнулась я, — что вы все абсолютно слепы!