Лицом к солнцу - Лесли Вульф

садистскими фантазиями омерзительных человекообразных, сознание которых навечно погружено в мрак безумия. Следователи вроде нее идут от одной их жертвы к другой, чтобы положить конец кровавой бане. Тесс преследовала и ловила убийц, но изучить их, постичь окутывающий их души мрак так и не смогла. Впрочем, по прошествии десяти лет службы в Бюро она не питала надежд, что однажды ей все-таки откроется механизм работы извращенного разума психопата, — да и, по большому счету, не стремилась к этому. Ей не хотелось, чтобы их кошмар осквернял ее сознание. Она вовсе не желала, чтобы бездна взглянула на нее[4]. Достаточно знать и понимать убийц настолько, чтобы обезвредить их до того, как они совершат новые преступления.

Тесс почему-то хотелось прикоснуться к волосам Сони, но она призвала себя к порядку и сунула руку в карман. Как же все-таки мало они знают об этой девушке… Лишь то, что Соня окончила колледж и стояла на пороге новой жизни. А насчет убийцы и вовсе ничего не известно. Ни отпечатков, ни следов, ничего. Но будь душегуб хоть семи пядей во лбу — осторожный, словно лань, и хитрый, как койот, — Тесс все равно отыщет его. Это факт. Не обещание — реальность. Основа ее безупречного послужного списка, чего не мог не признать даже старший специальный агент Пирсон. Она найдет убийцу. И очень скоро.

— Знаете, я тоже это делаю, — бормотнул Рицца.

— Что?

— Разговариваю с ними, — коронер указал на прозекторский стол.

— А… А они вам отвечают?

— Да, всегда. Она о многом мне рассказала, хотя мы еще не закончили разговор.

— Поделитесь?

— Давайте дождемся Мичовски и Фраделлу. Они вот-вот появятся.

— Да, конечно. — Тесс окинула взглядом кабинет Риццы, обращая внимание на детали. Над письменным столом в аккуратных рамочках висели дипломы коронера — вероятно, в хронологическом порядке. Больше ничего — ни фотографий, ни картин — на холодных стенах. На полках над столом красуется несколько личных вещей. Маленький радиоприемник, реликт доцифровой эпохи, вероятно, действующий. Иллюстрированные справочники по энтомологии, морской биологии, ботанике, зоологии — несомненно, предшественники современных цифровых хранилищ информации. Кофейная кружка с бодрым заявлением «Паталогоанатом — лучший диагност» — типичный образчик черного профессионального юмора. Последний раз Тесс заходила в прозекторскую несколько лет назад, но с той поры здесь мало что изменилось.

— Док, как вам удается сохранять рассудок? — Вопрос не был праздным.

— После всего этого? — отозвался Рицца, возившийся у раковины. Он бросал в кювету металлические инструменты, и неприятный лязг громогласно оглашал просторное помещение, многократно отражаясь от голых кафельных стен.

— Ну да…

Коронер закрыл кран — пару секунд был слышен только низкий гул компрессора холодильной установки. Выпрямился над раковиной, вытер руки бумажным полотенцем, бросил его в открывающуюся по датчику корзину для мусора. Пригладил, растопырив пальцы, редеющие волосы, словно проверяя, на месте ли оставшиеся пряди. Рицца почти не изменился с тех пор, как Тесс последний раз наведывалась в его мрачные владения: прибавились пара килограммов и с пяток морщин, а шевелюра еще больше поредела.

— Я пытаюсь воспринимать каждый порез и ушиб на их телах как полезную зацепку, способную помочь вам изловить этих тварей. Жертвы, оказавшиеся у меня на столе, мертвы. Они больше не страдают. Они обрели покой. Я стараюсь думать только об этом.

Тесс уставилась на Риццу. Вопреки сказанному, выглядел док очень усталым, измученным. Хорошая мина при плохой игре? После паузы он чуть слышно добавил:

— Бывают, впрочем, дни, когда я ужинаю как бродяга — если вы понимаете, о чем я. Выбираюсь отсюда, не желая никого видеть, не в состоянии перекинуться с кем-либо парой слов, бреду домой и запираюсь с бутылкой чего-нибудь крепкого, надеясь, что смогу оглушить мозг выпивкой.

— И как, помогает?

— Не-а… Немного притупляет боль и гнев. Но в итоге становится вполне терпимо. Даже появляются силы, чтобы вернуться сюда на следующий день.

Рицца задумчиво сцепил руки.

— Еще стараюсь как можно чаще слушать классическую музыку, — снова заговорил он. — Она здорово помогает. Чистая, непорочная, полная чувства и жизни. И еще время от времени я летаю.

— Вы летчик?

— Да так, пилот-любитель. У меня простейшая лицензия, дающая возможность самостоятельно подниматься в небо. Порой беру на прокат самолетик. И там, над землей, я успокаиваюсь, наполняюсь первозданной чистотой. С час, а то и больше воображаю, будто мир совсем неплох и в нем нет подобного бессмысленного ужаса.

Какое-то время взгляд Риццы был устремлен в никуда, а затем он спросил:

— А вы сами-то как справляетесь?

Тесс задумалась: искренний развернутый ответ породит новые вопросы.

— Знаете, в основном читаю. Детективы, как это ни странно. — Она хихикнула, и ее смех разнесся жутковатым эхом по холодной тишине прозекторской. — Психологические триллеры, полицейские боевики, старомодные расследования, современные экшены. Один из моих любимых писателей — Томас Харрис. У меня куча теорий насчет особенностей психики доктора Ганнибала Лектора.

— Вам этого на работе, что ли, не хватает? — Рицца собрал высокий лоб в гармошку, взметнув брови.

— Хватает, еще как хватает. Зато в книжках я набираюсь новых идей. И, знаете, еще меня завораживает вот что: примерно лет пятьдесят назад криминальный мир внезапно охватило безумие… Хм, если так можно выразиться. До 70-х годов прошлого века преступления оставались относительно простыми. Поножовщина, удушения, огнестрельные ранения. Вполне ясная мотивация — ревность, жадность, месть. По сравнению с днем нынешним вполне себе чистые, едва ли не элегантные преступления. В те времена детектив был задачкой для мозгов. А не рвотным средством.

Лицо Риццы просветлело.

— Отлично понимаю, о чем вы. Согласно одной теории, в 1970-е, в эпоху расцвета телевидения, люди стали больше узнавать о грязных преступлениях, хотя, в принципе, нечто подобное разные душегубы совершали с незапамятных времен. История полна примеров — вспомним Джека-потрошителя или того же Калигулу двухтысячелетней давности. Другая теория гласит, что даже психопатам требуется вдохновение, и все эти нынешние веяния в индустрии развлечений — в музыке, кино, литературе — дают им подходящую пищу для мозгов. Но, Уиннет, вы ведь не так сохраняете рассудок, не благодаря чтению становитесь все профессиональнее. Вы уклоняетесь от моего вопроса?

— Не умышленно, нет. Я…

— Простите за задержку, — вслед за шипением автоматических дверей раздался голос Мичовски. — Нарвались на капитана, подавай ему новости.

— Что ж, тогда начнем, — отозвался коронер. Воодушевление, охватившее Риццу во время беседы с Тесс, как рукой сняло — лицо его помрачнело, губы искривила гримаса брезгливости. — Пока отчет не закончен. Вы и без меня прекрасно знаете, что окончательные результаты появятся через сорок восемь часов. Так что пока предварительная информация. Мне хотелось дать вам фору.

Мичовски