Темная священная ночь - Майкл Коннелли

Она спустилась по Ла-Бреа до автострады 10 и направилась на запад к пляжу. Она подождала несколько минут после восьми часов, чтобы позвонить по номеру ОГУ, который все еще был запрограммирован в ее телефоне. Клерк ответил, и Бэллард попросила позвать Люси Сото. Она произнесла имя и фамилию отрывисто, что наводило на мысль о том, что это звонок от полицейского к полицейскому. Перевод был сделан без вопросов.

— Это детектив Сото.

— Это детектив Бэллард, отдел Голливуда.

Наступила пауза, прежде чем Сото ответила.

— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Чем я могу вам помочь, детектив Бэллард?

Бэллард привыкла к тому, что детективы, с которыми она не была лично знакома, знают о ней. С женщинами-детективами всегда возникал неловкий момент. Они либо восхищались Бэллард за ее упорство в отстаивании своей чести, либо считали, что ее действия усложнили их собственную работу. Бэллард всегда приходилось выяснять, кто из них кто, а открытость Сото не давала ни малейшего намека на то, в каком лагере она находится. Повторение ею вслух имени Бэллард могло быть сделано для того, чтобы кто-то из напарников или руководителей оперативной группы понял, с кем она разговаривает.

Не имея пока возможности прочитать ее, Бэллард просто продолжила.

— Я работаю здесь на "ночном шоу", — сказала она. — В некоторые ночи это помогает мне работать, в некоторые — не очень. Мой лейтенант любит, чтобы у меня было хобби, чтобы я была чем-то занята.

— Я не понимаю, — ответила Сото. — Какое отношение это имеет ко мне? Я вроде как в центре…

— Да, я знаю, что вы заняты. Вы работаете в группе по борьбе с домогательствами. Поэтому я и звоню. Одно из ваших нераскрытых дел, над которым вы не работаете из-за оперативной группы, — я хотела бы узнать, могу ли я взяться за него.

— Какое дело?

— Дейзи Клейтон. Пятнадцатилетняя девушка была убита в этом районе…

— Я знаю это дело. Что вас так заинтересовало?

— В то время это было громкое дело. Я услышала, как о нем говорили несколько "синих костюмов"[23], нашла все, что могла, по ящику и заинтересовалась. Мне показалось, что с этой оперативной группой вы сейчас мало им занимаетесь.

— И вы хотите попробовать.

— Я ничего не обещаю, но, да, я хотела бы поработать над этим. Я буду держать вас в курсе. Это все еще ваше дело. Я бы просто поработала на улице.

Бэллард стояла на шоссе, но не двигалась. Прочесывание коробок в кладовке привело к тому, что она попала в самый центр часа пик. Она знала, что утренний бриз будет дуть и на побережье. Ей придется грести против него и против поднявшейся волны. Ей не хватало окна.

— Прошло девять лет, — проговорила Сото. — Я не уверена, что улица что-то даст. Особенно на "ночном шоу". Вы будете просто крутить колеса.

— Ну, может быть, — сказала Бэллард. — Но это мои колеса, которые буду крутить я. Вы согласны с этим или нет?

Наступила еще одна долгая пауза. Времени хватило, чтобы Бэллард продвинула фургон на пять футов.

— Вам следует кое-что знать, — сказала Сото. — Этим занимается кто-то другой. Кто-то за пределами отдела.

— О, да? — спросила Бэллард. — Кто это?

— Мой старый напарник. Его зовут Гарри Босх. Сейчас он на пенсии, но… ему нужна работа.

— Один из тех, да? Хорошо. Что-нибудь еще, что я должна знать? Это было одно из его дел?

— Нет. Но он знает мать жертвы. Он делает это для нее. Он вцепился в это дело как собака в кость.

— Приятно слышать.

Бэллард теперь лучше понимала ситуацию. Это была истинная цель ее звонка. Разрешение на работу по этому делу волновало ее меньше всего.

— Если я что-нибудь найду, я передам это вам, — сказала Бэллард. — И я позволю вам вернуться к расследованию.

Бэллард показалось, что она услышала приглушенный смех.

— Эй, Бэллард? — Затем Сото тихо добавила. — Я сказала, что знаю, кто ты. Я также знаю, кто такой Оливас. Я имею в виду, что работаю с ним. Я хочу, чтобы ты знала, что я ценю то, что ты сделала, и знаю, что ты заплатила за это. Я просто хотела это сказать.

Бэллард кивнула сама себе.

— Приятно слышать, — сказала она. — Я буду на связи.

Босх

5

От здания суда Сан-Фернандо до старой тюрьмы, где Босх работал с документами, был всего один квартал ходьбы. Он быстро преодолел расстояние, пружинистый шаг был вызван ордером на обыск, который он держал в руке. Судья Аттикус Финч Лэндри прочитал его в судебном заседании и задал Босху несколько формальных вопросов, прежде чем подписать бумагу об утверждении. Теперь у Босха были полномочия провести обыск и, как он надеялся, найти пулю, которая привела бы к аресту и закрытию очередного дела.

Он срезал путь через городской двор общественных работ к черному ходу старой тюрьмы, вставил ключ в висячий замок и направился к бывшему вытрезвителю, где на стальных полках хранились нераскрытые дела. Он обнаружил, что оставил замок открытым, и молча выругал себя.

Это было нарушением как его собственного, так и ведомственного протокола. Файлы должны были постоянно храниться под замком. И Босху также нравилось сохранять документы на своем столе в сохранности, даже во время сорокаминутной поездки за ордером на обыск в соседнее здание суда.

Он прошел за свой импровизированный стол — старую деревянную дверь, установленную поперек двух стопок картотечных ящиков, сел и сразу же увидел скрученную скрепку, лежащую на крышке его закрытого ноутбука.

Он уставился на нее. Он не клал ее туда.

— Ты забыл ее.

Босх поднял голову. Женщина-детектив, которую он видел прошлой ночью в Голливудском участке, сидела на старой скамье, стоявшей между отдельно стоящими стеллажами, полными папок с делами. Когда он вошел в камеру, она была вне поля его зрения. Он посмотрел на открытую дверь, где висячий замок болтался на цепочке.

— Бэллард, верно? — спросил он. — Приятно сознавать, что я не схожу с ума. Я полагал, что запер дверь.

— Я сама вошла, — сказала Бэллард. — Вскрытие замков для чайников.

— Это