Идеальный убийца - Уорд Ларсен

Все первые полосы пестрели фотографиями террориста, за которым охотилась полиция. Мужчина посмотрел, затем повернулся к Пруденс, его скептицизм был очевиден.

«Ты видел его лучше, чем я, но…» — Он явно провел рукой по своей тонкой макушке, — «у него здесь было меньше волос, чем у меня.» Он указал на фотографию: «У этого парня целая голова. И он не носит очков.»

Пруденс засомневалась, пока изучала лицо в газетах. Очевидно, желая ускорить события, мужчина схватил одну из них и протянул ей. Она рассмотрела ее поближе.

С покупателя явно было достаточно. Он собрал точную сумму сдачи, бросил ее на прилавок и сам положил чай и помадку в пакет. Он сказал ей: «Добрый день, мисс», - с притворной вежливостью.

«Добрый день», - сказала она, не поднимая глаз. К счастью, других покупателей в очереди не было.

Пруденс заметила внизу статьи номер телефона, по которому можно позвонить, чтобы сообщить информацию. Она прикусила нижнюю губу. Она рассудила, что любой может надеть очки. Однако он был прав насчет лысины. О награде ничего не упоминалось. Но все же, если бы она могла быть той, кто поймает такого убийцу! Что за историю можно рассказать ее парню Ангусу и его приятелям. Она сняла трубку телефона рядом с кассовым аппаратом и набрала номер.

«Криминальная линия», - сказал молодой человек.

«Да, «взволнованно сказала она, — я видела человека, которого вы ищете!»

«Что это за человек, мэм?»

«Убийца, этот парень-террорист! О нем пишут во всех газетах, так и есть!»

«Верно. А тебя как зовут?»

«Пруденс. Пруденс Блум. Я кассирую в бакалейной лавке Хартсона в Лоутоне. Я только что видела его, прямо здесь, передо мной!»

«Вы можете описать его?»

«Ну, он выглядел точь-в-точь как на фотографии здесь, в газете».

«Какого роста?»

Она напряженно думала. «Шести футов ростом, я полагаю. Более или менее. Но это был он! Я сейчас смотрю на фотографию. Надень очки и убери немного волос с макушки.»

«Что, прости?»

«На нем были очки. И на макушке выбилось немного волос, не таких, как на фотографии. Но это был действительно он».

К счастью для Пруденс Блум, она не могла видеть выражения лица мужчины. Оператор горячей линии записывал информацию в течение пяти минут. Когда он закончил, он пообещал, что кто-нибудь заедет разобраться.

«Я надеюсь, это будет скоро», - сказала она, подозрительно глядя в сторону улицы. «Он все еще может быть прямо за дверью».

Оператор бросил отчет Пруденс Блум в стопку из семи других, которые он принял за последний час. А позади него стояли девять мужчин и женщин, которые фильтровали звонки. «Как только сможем, мэм».

«Как только мы сможем» растянулось на два часа. Офицеру, ответственному за работу горячей линии, немедленно сообщили о самых многообещающих перспективах. Если он соглашался с тем, что их стоит проверить, немедленно отправлялось следственное подразделение для сбора дополнительной информации. Как только с приоритетными подсказками было покончено, он просматривал остальные девяносто пять процентов. Он прочитал информацию Пруденс Блум и зевнул. Тот факт, что подозреваемый теперь начал лысеть, даже не вызвал смешка. До сегодняшнего дня подозреваемого видели с красным ирокезом, весом в двести лишних фунтов, а в одном случае он каким-то образом превратился в чернокожую женщину.

Супервайзер не был особенно взволнован тем, что прочитал, но согласно постоянному приказу было проверять все. У него также было преимущество в рабочей силе. Практически каждый полицейский в городе работал в эти выходные, нравится ему это или нет. Он поставил отчет в очередь, и в конце концов копия была отправлена по факсу в местное отделение.

Когда констебль Викерс зашел в бакалейную лавку Хартсона, Пруденс Блум собиралась домой. Она была расстроена, что это заняло так много времени, но кассирша все равно рассказала свою историю. Она видела человека, который соответствовал фотографиям в газете, хотя и с некоторыми изменениями. Помимо этого, патрульный узнал еще только одну полезную информацию — когда мужчина выходил, он повернул направо. Когда Викерс уходил, расстроенная Пруденс Блум все объясняла своему менеджеру и просила выходной на следующий день.

Викерсу больше нечего было делать, поэтому он тоже повернул направо. Он поговорил с несколькими торговцами дальше по улице и показал им фотографию, но никто не запомнил этого человека. Он был готов сдаться, когда наткнулся на отель «Форест Армс». Он вошел и сделал свой бросок у стойки регистрации, безуспешно, затем направился к стойке звонка.

Он протянул фотографию дежурному.

«Видели этого парня? Возможно, у него не хватает волос на макушке и на нем очки в толстой коричневой оправе?»

Коридорный подумал. «Ну, примерно так. … Я полагаю, он немного похож на того парня из 37-го. Он пришел пару часов назад».

«У него что-нибудь было при себе?»

«Я думаю, две сумки для покупок».

Викерс улыбнулся. Он нашел своего подозреваемого. Это обрадовало бы его сержанта. Они всегда радовались, когда могли перезвонить в управление и сказать, чтобы вычеркнули кого-то из списка. Он поднялся на лифте на третий этаж, нашел номер 37 и громко постучал. Ответа не последовало. Он нахмурился и вернулся к стойке регистрации, гадая, разрешат ли ему осмотреть помещение без ордера.

«Кто живет в номере 37?» — спросил он.

Портье заглянула в свой журнал регистрации. «Это, должно быть, мистер Форджер, бельгиец. Какие-то проблемы?» Клерк выглядел взволнованным. Она, очевидно, уловила связь с тем, о ком спрашивал Викерс.

«Когда он здесь появился?»

«Два дня назад. Я зарегистрировал его. Он заплатил наличными вперед, за выходные.»

Пронзительный, пульсирующий визг прервал все обычные разговоры.

«Что это?» Викерс завопил.

«Пожарная тревога!»

Горничная в истерике сбежала вниз по лестнице. «Пожар!» — закричала она. «Номер 36! Из-под двери идет дым!»

Служащий вызвал пожарных.

«Черт возьми!» Викерс запнулся. Он достал свой двусторонний телефон и позвонил в участок.

Бенджамин Джейкобс был дома. Это было странно после стольких лет, проведенных в разъездах, путешествиях за границу, перебежках с выступления здесь на заседание комитета там. Дни и ночи, руководя страной, он проводил в основном в резиденции премьер-министра в Иерусалиме, изредка совершая вылазки в Тель-Авив. И дважды в год Джейкобс прибегал к необходимому оксюморону «рабочего отпуска», как правило, курорта с великолепными видами, широкими возможностями для отдыха и без возможности насладиться чем-либо из этого. В тех немногих случаях, когда Джейкобс пытался прокрасться обратно в свой собственный дом, он неизменно был окружен средствами массовой информации. Они нажимали и шумели, надеясь услышать цитату или картинку — какой-нибудь фрагмент, который можно было бы превратить