Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

приводит к ошибочным диагнозам. Медик рискует удариться в редукционизм и искать единственную причину для объяснения множества симптомов. И напротив, компетентное высказывание доктора Хикэма — контраргумент бритвы Оккама, ее редко цитируемый философский оппонент и двойник-перевертыш — заключается в том, что совершенно необязательно приводить множество симптомов к общему знаменателю и пытаться объяснить их одним недугом. Если взглянуть шире, компетентное мнение доктора Хикэма предполагает, что тайна, вероятнее всего, скрывает под собой хитросплетенную, многослойную сеть причин.

Какая же версия логичнее в деле Лэм, спрашиваю я, что звучит естественнее: то, что молодая девушка, которая на записи с камеры видеонаблюдения выглядит перепуганной до смерти, а позже ее находят мертвой и голой в цистерне с водой, погибла, неудачно попытавшись искупаться в высоком, труднодоступном металлическом резервуаре на труднодоступной крыше почти в полной темноте, или то, что она стала жертвой некоего преступления в полном насильников отеле в неблагополучном районе?

Компетентное мнение доктора Хикэма можно весьма конкретным образом применить к делу Элизы Лэм — не исключено, что здесь имела место комплексная ситуация вроде ненамеренного убийства. Возможно, причиной смерти Элизы стало не отдельное событие, а сочетание наложившихся друг на друга факторов.

* * *

Один год сменял другой, я проводил бесчисленные ночи, тратил бессчетные часы, осмысляя, что же случилось тем вечером на крыше отеля Cecil. Несмотря на все мои открытия, отсутствие четких ответов начинало сводить меня с ума — только этого мне не хватало для полного счастья.

Ощущение безумной погони за правдой подпитывали спонсоры с Kickstarter: они жаловались, что документальный фильм все не выходит. Разрешите напомнить — возражал я им (мысленно), — что прошло уже больше полувека с тех пор, как президенту Соединенных Штатов снесли полголовы в прямом эфире, и мы до сих пор не знаем всей правды о том, как это случилось.

До сих пор я по мере сил старался воздерживаться от необоснованных гипотез. Теперь пришло время во имя ясности слегка отступить от этого сценария и шагнуть туда, где анализ и нарратив сосуществуют бок о бок.

Вне всякого сомнения, есть возможность того, что смерть Элизы действительно была несчастным случаем и никакого преступления не совершалось. Она могла снять одежду и забраться в цистерну сама, во время тяжелого смешанного маниакально-депрессивного эпизода. Или же могла забраться туда с суицидальными намерениями.

Также возможно, что поступки Элизы были вызваны медикаментом вроде амбиена — известны случаи, когда под воздействием этого снотворного люди нечаянно или намеренно убивали себя, иногда во сне. Среди подобных инцидентов были и инциденты с утоплением. В одном из своих постов Элиза упоминает, что у нее закончилось снотворное, и это свидетельствует о том, что она принимала подобные препараты. Амбиен способен вызывать необычное, «лунатическое» поведение, даже психозы, и, кроме того, у него очень короткий период полувыведения, а это значит, что на момент вскрытия в организме Элизы следов этого препарата, скорее всего, не было.

Когда я только начинал работу над книгой, я склонялся к версии душевной болезни и полагал, что она с большей долей вероятности является причиной того, что Элизу обнаружили в цистерне (с процентным соотношением примерно 60 на 40).

Однако теперь, принимая во внимание все обнаруженные мною свидетельства, я считаю, что, вероятнее всего, Элиза была на крыше не одна и что произошло нечто непредвиденное, в чем были замешаны другие люди; более того, скорее всего, Элиза была уже мертва, когда оказалась в цистерне. А это означает, что кто-то (возможно, этот кто-то был не один) поместил ее туда.

Это заключение основано на произведенном доктором Хизеротом разборе отчета о вскрытии, на множестве сообщений о сексуальных домогательствах служащих Cecil по отношению к постояльцам и на совокупности полученных мной сведений: вещи Элизы были найдены в мусорном баке; занимавшиеся делом частные детективы пришли к выводу, что имело место преступление; вскоре после полицейского расследования человеку, обнаружившему тело Элизы, заплатили, чтобы он уехал из страны.

Принимая во внимание все вышесказанное, я убежден, что в отеле произошло некое преступление, и его скрывают до сих пор. И мне очень важно отметить в этой истории — так же важно, как осветить тему душевных болезней, — тот факт, что правоохранительные органы безнаказанно делают из психического нездоровья жертвы «козла отпущения», чтобы избежать неудобных вопросов или трудностей при расследовании.

Так что же, черт побери, произошло? К моему огромному сожалению, я не знаю. Я надеюсь, что эта книга поможет снова разжечь обсуждение этого дела и побудить полицию раскрыть больше подробностей.

Сам я между тем разработал то, что называю «ходячим нарративом», предположением с ногами. Это смесь гипотезы и доказательства, художественно-документальное повествование с применением научного метода: каков наиболее вероятный сценарий?

Я беру то, что нам точно известно об истории Cecil и четырнадцатом этаже, о прогрессирующем биполярном расстройстве Элизы (которое она в то время не лечила прописанными ей нормотимиками) и ее возможной мании, добавляю новые сведения, а потом позволяю «крайностям определять норму»[507] — и получаю ходячий нарратив, гибрид нарратива и анализа.

Разумеется, мой ходячий нарратив ни в коей мере не претендует на звание истины, однако в его основе лежат пристальное внимание к деталям, к особенностям поведения Элизы (к природе ее биполярного расстройства и к тому, что, как я подозреваю, было «смешанным эпизодом»), к истории отеля Cecil (как мифической, так и реальной) и новые свидетельства, добытые в ходе расследования.

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

Что-то заслоняет тонкий лучик света, проникающий сквозь дверной глазок. Обитатель номера, должно быть, смотрит, как она бредет по коридору четырнадцатого этажа, а потом заходит в лифт. Она не знает, куда ей нужно, поэтому нажимает много кнопок, все, какие есть на панели.

«Пусть Cecil сам решит, куда я попаду», — думает Элиза и ждет. Но дверь не закрывается, и она снова слышит этот звук.

Он идет по коридору, он не один. Мужские голоса перешептываются. Теперь к перешептыванию добавилось еще кое-что: хихиканье. Кто-то смеется над ней.

«Эти мудаки надо мной прикалываются, — думает Элиза. — Не надо было говорить им, где я остановилась».

Она делает шаг вперед и буквально на секунду высовывается из лифта, чтобы осмотреть коридор. Она помнит, что, когда она заселялась, консьерж сказал, что на верхних этажах живут постоянные резиденты. Некоторые гости отеля так никогда и не съезжают.

Дверь все не закрывается. Если те, кто шпионит за ней, пройдут по коридору мимо лифта, они увидят ее. Элиза прижимается к стенке кабины, делает шаг вбок и забивается в угол.

Чувство, что за ней наблюдают, теперь стало даже