Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

– Для начала нужно успокоиться. – Он ободряюще коснулся ее плеча, пододвигая стул. – Я понимаю, что вы сейчас напуганы. Мы с вами уже проходили через это. Сейчас время на нашей стороне, но нельзя терять ни минуты. Давайте вернемся на детскую площадку. Попытайтесь рассказать, как все произошло.

– Я уже говорила вашему помощнику! – сорвалась Алена, сжимая кулаки. – Мы гуляли, Егор играл возле детского домика с другими мальчишками. Артем и Никитка, мы живем в одном подъезде.

– За соседскими детьми кто приглядывал?

– Их мамы, они рядом сидели, на одной лавочке. Мы иногда общаемся, пока мальчишки играют… – через силу выдавила Макарова, глотая слезы. – Мне позвонили, неизвестный номер, я ответила, ничего не было слышно. У нас на детской площадке не всегда ловит, я отошла на пару метров. Дети были не одни. Я… Это моя вина. Я оставила его без присмотра, я не уследила!

– Алена Игоревна, вашей вины в этом нет. – Афанасьев деликатно взял ее за руку, стараясь приободрить. – Дети были не одни, вы сами сказали, так? Алена, давайте вернемся к телефонному разговору. Вы узнали, кто вам звонил?

– Нет, в трубке было молчание, затем звонок сбросили. Мой телефон у вас…

– Да, я знаю. Звонок сбросили, что было потом? Вы сразу вернулись на площадку?

– Да, конечно! Меня не было две-три минуты. Но… Егорка уже пропал. Я начала его искать, Кристина, мама Артема, вызвала полицию. Затем приехали ваши люди…

– Вас привезли в участок, – кивнул следователь, стараясь как можно осторожнее задать следующий вопрос. – Алена Игоревна, Вячеслав был вместе с вами?

– Нет, он был на работе. Я позвонила ему из патрульной машины, он подъехал к участку… Почему вы спрашиваете?

– Какие отношения были у Егора с вашим женихом? – продолжил Афанасьев, делая пометки.

– Нет! Не в этот раз! Не смейте! Когда похитили Люсю, вы обвиняли моего мужа, в этот раз вы не станете тратить время на пустые догадки! Слава хорошо относится к Егорке. Не как отец, его детище – это работа, но он бы не причинил ему вреда. Моего сына похитили те же существа, что пять лет назад забрали у нас дочь! Это они… Понимаете?

– Похитители связывались с вами? Звонок, записка? Вы нашли курточку Егора, может в ней…

– Нет, – она немного замешкалась, виновато опуская взгляд. – Я рассказала все, что знаю. Мне нужно домой, если Егорка вернется, а меня нет…

– Алена, что вы сказали Григорию? Ваш муж любит вас и готов пойти на любые глупости. То, что было в моем кабинете, – это не срыв, но вы и сами это знаете. Вы не испугались. Поймите, если похитители связались с вами, что-то требовали… Вы должны рассказать об этом.

– Должна? Почему? Потому, что вы выполняете свою работу? Нет, ни черта подобного! Это Гриша нашел тело нашей дочери, Гриша принес ее в больницу, думая, что она еще жива, и это Гриша рассказал, что ее нет в могиле! И даже эта девочка в кафе, ее нашел мой муж! В чем здесь была ваша работа?! В том, что вы вытащили его из больницы и заставили, как ищейку на поводке, бегать по городу в поисках племянницы вашего начальника? Это вы виноваты! Если бы не вы… Мой сын сейчас был бы дома! Теперь я могу идти? Или продолжите дальше свой бесполезный допрос?!

– Вас отвезут, я распоряжусь, – кивнул Роман Михайлович, прекрасно понимая состояние женщины. – Мне очень жаль.

– Правда?.. – с горечью усмехнулась Макарова, направляясь к двери.

– Алена Игоревна, после того, что вытворил Григорий, его закроют надолго, это принудительное лечение, – вздохнул Афанасьев. – Я не смогу ему помочь, если вы не объясните, в чем дело.

– Я должна быть сейчас дома. Простите, – закусила губы Алена, вылетая из кабинета.

Глава 16

На своих местах

Ожидаемый сценарий. Вооруженное нападение в полицейском участке. За такую выходку любого другого взяли бы под стражу и закрыли в изоляторе до выяснения обстоятельств. А дальше суд и срок, в лучшем случае в колонии-поселении. Но для пациента психиатрической клиники свои исключения. Дорога «домой» в карете «Скорой помощи» со связанными смирительной рубахой руками.

Сколько я так проспал? Сутки? Коктейль из седативных сделал свое дело. Тело ноет, голова квадратная. Отбегался на свободе, здесь все проще. Знакомые белые стены, все та же жужжащая под ухом муха и дочка, побалтывающая ногами на соседней кровати. Давно мы не оставались вдвоем. Теперь все на своих местах, пешка вернулась на законную клетку.

– Галчонок… – зову я, но дочка на меня не смотрит. Неужели обиделась? На воле я практически с ней не общался. Глупо. За психа боялся сойти? Я и есть псих, и Люська – мой единственный друг, моя соломинка, которая помогла продержаться все это время. – Галчонок, так и будешь дуться на папку? Знаешь пословицу, на обиженных воду возят. Ну же, малышка.

– Ты не должен был так делать! – поднимает дочка глазенки. – Ты обещал Нике и подвел ее!

– Люська, я должен был так поступить ради твоего братика…

– Он мне не братик! – фыркает дочурка, смешно раздувая ноздри. Не думал, что призраки могут ревновать. – Мама нас разлюбила и теперь любит этого мальчишку!

– Мама никогда тебя не разлюбит. – Я опускаюсь перед ней на колени. – Как и я, малышка.

– А тебя? Тебя она тоже не разлюбит? – доверчиво спрашивает, сверлит взглядом. Не знаю, что ей ответить. Если бы не я, Егорка был бы сейчас дома. Алена должна меня ненавидеть, я подвел ее. Опять. Как и дочку. Люська злится на маму, но должна ненавидеть меня.

– Запомни, Галчонок, мы с твоей мамой навсегда останемся твоими родителями, и никто не сможет этого изменить. Сейчас ты обижаешься на маму, но ей очень больно и страшно. Она волнуется за Егора, так же как волновалась за тебя. И если мы можем как-то помочь, мы должны все для этого сделать. Разве не так?

– Так, но… Как же Ника… – пищит она, пряча накатившие слезы, ну точно птенчик.

– Прости, малыш, полицейские обязательно найдут девочку, это их работа. – Сам хочу верить в то, что говорю. В конце концов, я не пуп земли, и все точно не крутится вокруг меня. Афанасьев – хороший следователь, он не отступится.

– Как нашли меня? – спрашивает Люська. – И с чего ты решил, что они отпустят Егора? Я не вернулась домой. Почему ты им веришь?

Слова давят, перекрывая воздух. Мне нечего ей ответить, она права. Дочка повзрослела за эти годы, хотя внешне осталась все той же малюткой.

– Галчонок…

– Не надо, папа, – перебивает призрак, с