Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Проснитесь, господин!

Я нащупала его пульс. Слабый, но равномерный. Кожа у него была ледяная на ощупь. Я перекинула его руку через плечо и попыталась подняться, но под его весом опустилась обратно на землю.

– Помогите! – прокричала я через плечо. – Кто-нибудь, помогите!

Но ни тяжелая рука тишины, ни спящие под карнизами тени не шелохнулись. Остались только мы – я, инспектор и его книга. Я посмотрела на переплет. Корешок был перевязан пятью красными нитками. На бумажной обложке чьей-то рукой было выведено: «Записи тайного расследования полицейского Сима». При виде этих слов меня что-то кольнуло. В этом дневнике наверняка сказано, где прячется священник. Человек, поискам которого инспектор Хан посвятил всю жизнь, несмотря на истерзанные тело и душу.

«Убей священника Чжоу Вэньмо», – вспомнила вдруг я мольбу матери из ее предсмертной записки. Брат получил эту записку в тот самый день, когда они с сестрой поссорились, и напомнил ей о нашей обязанности вернуться в столицу, где, по слухам, находился священник. Я тогда все подслушала.

«Отомсти за крах нашей семьи, успокой духи умерших родителей. И тогда живые смогут обрести мир».

Живые… Это про меня. Но я никогда не просила о мести. Я мечтала только о доме и о семье. Меня переполняли жгучие чувства, уголки глаз покалывало, но сейчас было не время убиваться.

Дрожащим голосом я снова выкрикнула:

– Пожалуйста, помогите!

Я схватила инспектора за руку и потянула вверх. Я даже до ворот его не дотащила, когда услышала сзади торопливые шаги. В белой дымке на улице показалась темная фигурка человека, которого я тут же узнала.

– Рюн! – воскликнула я, как только он подбежал. Тяжело дыша, я выдавила: – Что ты тут делаешь?

– Потом расскажу. Помоги затащить инспектора в кабинет!

Рюн все еще не мог отдышаться, но вдвоем нам удалось поднять инспектора Хана. Ноги его волочились по земле, голова повисла. Губы были такими бледными, что их почти не было видно на лице.

– Как только мы отнесем его в кабинет, – пропыхтел Рюн, – я пойду за командором Ли и врачом.

– Врачом? Ты знаешь, что с ним?

– Хозяин довел себя до предела. А еще эта рана с инфекцией… – Рюн покачал головой. – Он, судя по всему, считает себя неуязвимым. А врач его предупреждал!

Снежинки падали мне на ресницы и таяли в горящих глазах.

– О чем?

– Он три дня подряд умолял хозяина отдохнуть, а то здоровье и так никуда не годится. А хозяин вместо этого ни минуты не спал, все изучал записи, искал священника. Прошлым вечером он услышал, что Урим отреклась от веры, чтобы ее не казнили. Она еще не созналась, где прячется священник Чжоу Вэньмо, так что инспектор сказал, что вернется в ведомство и допросит ее. А с утра я не смог его найти и решил поискать тут… – голос Рюна дрожал, в глазах вспыхнуло горе. – Его одержимость убивает его, Соль. Она его убивает.

* * *

Пол у меня под коленями совсем разогрелся. Я надеялась, что в тепле к щекам инспектора Хана вернется румянец.

– Когда он очнется, – велел Рюн перед уходом, – поговори с ним, чтобы он не заснул до прибытия врача.

Я вцепилась ногтями в юбку, так, что побелели костяшки на кулаках, и ждала. Но с его лица не сходила призрачная бледность.

* * *

В закоулках моего сознания вспыхивали воспоминания. Сквозь тростниковую дверь комнату заливает яркий лунный свет. Трепещет пламя свечи, танцуют тени. Брат ладонями зажимает мне уши, но через его пальцы все равно просачиваются приглушенные крики: «Католические демоны! Они навлекут на нас проклятия!» Он твердо и спокойно смотрит на меня; его глаза похожи на темный луг, а когда он улыбается, в уголках собираются морщинки.

«Все будет хорошо, – шепчет он. – Обещаю тебе».

Я неуверенно провела пальцем по лицу инспектора Хана, по его строгим бровям, по изгибу век, по прямому носу. Осталось ли в нем что-нибудь от моего брата? Я резко отдернула руку: мужчина приоткрыл глаза.

В них все еще стояла странная пелена, как будто он находился в совершенно ином месте – и где бы оно ни было, меня там не существовало. Но он наконец-то проснулся! С колотящимся сердцем я набрала побольше воздуха в легкие, чтобы позвать Рюна. Может, он уже вернулся? Но прежде чем я успела произнести хоть звук, инспектор Хан прошептал:

– Те письма…

– Письма, господин? – не поняла я.

Я ждала продолжения, но мужчина то проваливался, то выныривал из забытья.

Я огляделась. Увидела низкий столик, за которым всегда сидел инспектор Хан. Книжные полки от пола до потолка. И предмет, который я всегда разглядывала издалека: черная лакированная шкатулка для документов с золотыми и перламутровыми узорами и металлическими креплениями. Крышка лежала рядом на столе. Внутри стопкой лежали сложенные бумаги.

– Те письма… – снова зазвучал слабый голос инспектора Хана. – Отдай их Рюну.

– Хорошо, – пообещала я.

В наступившей тишине слышался только исступленный стук моего испуганного сердца.

– Инспектор, пожалуйста, поговорите со мной. Спросите меня о чем-нибудь.

– Твоя старшая сестра… Как у нее дела? Все хорошо?

Он говорил точь-в-точь как незнакомец, и я едва удержалась, чтобы не поправить его: наша сестра.

Но я решила подыграть.

– Думаю, да. Она давным-давно замужем.

– Если твоя сестра… спросит как-нибудь, ответь ей, что со мной все хорошо.

– Может, вы сами ей об этом скажете, господин?

Снова воцарилась тишина. Похоже, все это бесполезно. Я-то думала, раз загадка раскрыта и ему известно, кто я, он захочет получше узнать меня и мою семью. Все это время я почему-то надеялась, что он вновь станет моим братом, переедет со мной в Инчхон, возможно, займет скромную должность в местном ведомстве и заживет простой жизнью.

«Простой», – горько подумала я. Нет, инспектору Хану была уготована иная жизнь. Он не станет, не мог снова стать моим братом.

– Слишком много времени прошло, – эхом повторил он мои мысли. – Прежние времена уже не вернуть. Чересчур давно они были.

Прошлого не вернуть, тем более после того, что я натворила.

– Простите, – прошептала я. – Я предала вас, господин.

– Не извиняйся. Иногда предательство – это самое искреннее проявление любви.

Некоторое время я не двигалась, молча наблюдая за тем, как поднимается и опускается его грудь при дыхании. Отражавшийся в его глазах и без того тусклый свет казался еще тусклее. Казалось, я созерцаю затмение солнца.

Его дыхание замедлилось, из уголка рта скатилась струйка слюны.

– Инспектор?

Веки инспектора задрожали. Видимо, он меня услышал.

Мне так