Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Эдинбургском доме кино и «Макдоналдс» по дороге домой. Когда Уилл поднялся по карьерной лестнице в «Картер и Прайс», они стали заглядывать в рестораны получше и сегодня решили встретиться в одном из своих любимых – в уютной итальянской таверне, примостившейся в извилистом средневековом переулке, неподалеку от «Басен».

Уилл опаздывал. Читая меню, которое знала практически наизусть, и чувствуя, как от голода урчит в желудке, Ханна, возможно, впервые обращает внимание на цены. Цены… кусаются. Сегодняшний вечер обойдется им примерно в такую же сумму, какую они тратят за неделю в супермаркете. Когда родится ребенок, придется затянуть пояса потуже.

– Вам принести чего-нибудь выпить, или вы все еще ждете своего спутника? – спрашивает официант, проходя мимо с блокнотом для заказов наготове.

Ханна собирается ответить, как вдруг за спиной официанта появляется высокая фигура.

– Уилл! – Ханну окатывает волна облегчения.

– Извини! – говорит Уилл, обращаясь одновременно и к ней, и к официанту. – Я быстро закажу – даю слово. Подойдите через пять минут, хорошо?

Официант, кивнув, уходит. Уилл наклоняется поцеловать Ханну. Когда его все еще холодные от уличного воздуха губы прикасаются к ее губам, она закрывает глаза, и все в ней тает, ее снова охватывает никогда не угасающий огонь желания и чувство невероятного удивления от того, что Уилл действительно ее муж.

– Люблю тебя. – Слова вырываются помимо ее воли. Уилл с улыбкой садится, не отпуская ее руку, его сильные пальцы переплетаются с ее пальцами, он берет меню свободной рукой и быстро просматривает раздел со скидками.

«Он мой криптонит», – думает Ханна, наблюдая, как Уилл читает меню, рассеянно поглаживая большим пальцем ее ладонь. Она видела в кино, как тает сила Супермена, как отказываются служить его руки и ноги, стоит помахать у него перед носом зелеными палочками криптонита. Когда Уилл прикасается к ней, она ощущает такую же слабость, податливость, размягченность. И так постоянно, с того самого дня в столовой Пелэма. Уилл всегда производил на нее такое воздействие. Иногда это ее даже пугает.

Сделав заказ, Уилл запускает пятерню в черные волосы, отчего они топорщатся, как иголки ежа, и вздыхает:

– Извини, что я так поздно. У нас случился жуткий прокол с одним клиентом, пришлось разбираться, я не мог просто взять и уйти.

– Ничего страшного, – говорит Ханна. Главное, он теперь с ней. – Я понимаю. Не обязательно объяснять.

– Да, конечно. Но, как назло, сегодня…

– Не бойся за меня. Я не торчала весь день дома и не куксилась. Сходила погулять в парк, потом в кафе посидела. С мамой поговорила. Она собирается приехать в гости, привезти одежду для беременных. И кроме того… – Ханна замолкает. Почему-то становится трудно сохранять беспечный тон. – Я… э-э… говорила с Эмили.

– С Эмили? – вскидывает бровь Уилл. Трудно понять, то ли он удивлен, то ли просто машинально поддерживает разговор.

– Да. Она сама позвонила, услышала новости. Ты знаешь, что она вернулась в Оксфорд?

– Да. Это же я тебе рассказал. Забыла? Мне Хью сообщил.

Хью – единственный, с кем после учебы в колледже они еще встречаются. Уилл и Хью закадычные друзья с тех пор, когда вместе ходили в коротких штанишках в начальную школу. Их дружба пережила потрясение, вызванное смертью Эйприл. Хью тоже живет в Эдинбурге, в прекрасной холостяцкой квартире, расположенной в престижном георгианском районе рядом с площадью Шарлотты. В летние месяцы они с Уиллом играют в крикет за местную команду. Хью заглядывает в книжный магазин почти каждую субботу и покупает все издания в твердом переплете, рекомендованные в разделе литературы «Санди таймс». Каждые три недели они втроем ужинают или обедают.

Однако до сегодняшнего дня Ханна не подозревала, что Хью поддерживал связь и с Эмили. Они не были так уж близки в Оксфорде и проводили время в одной компании лишь потому, что Уилл встречался с Эйприл, а Ханна делила с ней квартиру. Кроме этого, у Хью с Эмили не было общих интересов. Хью был застенчив и любил книги, после тринадцати лет, проведенных в школе для мальчиков, он неловко чувствовал себя в женской компании. Эмили была остра на язык, язвительна и ни в грош не ставила старомодную куртуазность Хью, которую он считал единственно правильной линией поведения в общении с лицами женского пола.

– Эмили сказала, Хью приезжал на большой бал выпускников, – добавляет Ханна. – Очень странно. Никогда не подумала бы, что между ними могут быть какие-то контакты.

– Угу, – Уилл задумчиво с хрустом жует гриссини. – В Пелэме они не были близки. У меня даже сложилось впечатление, что Эмили считала его шутом гороховым.

– Он и есть немного шут, – беззлобно соглашается Ханна. Она говорит это без всякого осуждения. Просто Хью… это Хью. Пафосность, растрепанные волосы, мутные очки. Будто герой «Общества мертвых поэтов» с чертами персонажа фильма «Четыре свадьбы и одни похороны», универсальная карикатура на великовозрастного мальчика-выпускника закрытой частной школы.

– Это лишь видимость, – замечает Уилл.

Ханна кивает, зная, что Уилл не выгораживает друга – это действительно так. Хотя Хью смахивает на декадента, в реальности он совсем на него не похож. Под маской самоиронии скрывается упорство, драйв и масса амбиций. Именно поэтому он достиг того, что сейчас имеет. Род Уилла принадлежит старой аристократии, правда, от былого богатства остались жалкие крохи – немного земли и картин. Семья Эйприл из нуворишей – отец без роду и племени, шустрый парень из Эссекса сколотил состояние и вовремя обратил его в кеш. Семейство Хью, несмотря на учебу сына в частной школе, не относилось ни к той, ни к другой категории богатства. Отец Хью был участковым врачом, мать – домохозяйкой. Местечковые аристократы, они едва наскребали денег на обучение единственного сына, возлагая на него все свои надежды.

Хью после окончания Пелэма старался компенсировать родителям их жертвы, и у него это неплохо получалось. До окончания колледжа он шел по стопам отца, потом открыл доходную частную практику в Эдинбурге – очень популярную клинику пластической хирургии. Одной из первых клиенток Хью стала мать Эйприл. Ханна не представляет размера доходов их приятеля, но, судя по квартире, Хью многого добился – такое место в центре Эдинбурга дешево не купишь.

– И что она сказала? – уточняет Уилл.

Ханне приходится усилием воли возвращаться к беседе с Эмили. У нее вновь сосет под ложечкой.

– Она сказала…

Ханна умолкает. Официант принес закуски, на минуту наступает передышка, надо разобраться, где чья тарелка.

– Так что она сказала?

– Спрашивала, как я себя чувствую, и…

– Да? – На лице Уилла появляются озабоченность и недоумение с толикой раздражения. Впрочем, возможно, Ханне это лишь мерещится.