Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Эйприл была первой, чей «Инстаграм» увидела Ханна. В те времена фильтры ассоциировались исключительно с кофейными машинами, а у большинства людей даже не было камер на телефонах. Эйприл стала одной из первых, скачавшей приложение, и шестым чувством угадавшей, что новую игрушку ждет великое будущее.

Ханна прокручивает старые селфи подруги с фильтрами солнечной подсветки и рамками, как на фотках, сделанных «Полароидом». На снимках видна Эйприл, лежащая на лодке, бар колледжа, какой-то парень в смокинге, которого тащат за галстук по улице Святого Олдейта. Памятные моменты хмельной, веселой и беспечной студенческой жизни десятилетней давности.

Ханна наизусть знает эти фотографии не только потому, что их раскопала пресса. В первые дни после смерти Эйприл она как одержимая пересматривала их снова и снова, погружаясь в воспоминания о совместно проведенном времени в Пелэме. Она подмечала каждый лайк, перечитывала каждый комментарий, свидетельствующий о присутствии Эйприл в этом мире и о зияющей дыре, оставшейся после ее ухода.

«Покойся с миром, Эйприл <3».

«О боже, до сих пор не верю, что тебя больше нет».

«Ах, она была что надо. Какое горе».

Ханна понимает: ее привычка вредна, она была вредна с самого начала. В конце концов, боль от просмотра фотографий стала сильнее желания убедить себя в реальности Эйприл, в том, что она была человеком из плоти и крови, прекрасной, жизнерадостной и веселой. Когда комментарии перестали приходить и поток лайков иссяк, Ханна заставила себя больше не возвращаться к прошлому.

Сейчас, вновь просматривая снимки, Ханна в который раз поражается броской красоте Эйприл – не только на фото, где та разодета в пух и прах, стоит, искусно накрашенная, немного выставив вперед бедро, а и на фотографиях, сделанных без постановки, на которых Эйприл лежит на кровати в лучах утреннего солнца, без макияжа, и сонно улыбается в объектив. «Приветик!» – подписала Эйприл одно из таких фото, снабдив его вереницей хештегов: #безфильтра, #селфибезмакияжа, #воскресноеутро, #божекакойужас.

«Я тоскую по тебе», – пишет Ханна в комментариях, палец на секунду зависает над кнопкой-стрелкой «Отправить». Передумав, она удаляет текст, возвращается в ленту Эйприл и снова прокручивает ее назад, к снимкам десятилетней давности.

Молодой Уилл с выступающими скулами улыбается ей с берега Исиды. Ханна на мгновение замирает, не в силах отвести взгляд, замечая выражения беззащитности на его лице. Дальше, на второй половине страницы находится фото, от которого всегда подступает ком к горлу, хотя Ханна прекрасно знает, что на нем она и Эйприл стоят рядом, держа в руках бокалы. Эйприл сложила губы бутончиком, у Ханны такой вид, будто ее застали врасплох. Она неуверенно улыбается и смотрит не в объектив, а на подругу. Подпись гласит: «Это „Ширли Темпл“[494], папочка, честное слово», плюс эмодзи-поцелуй. Внутри у Ханны что-то сжимается – ее терзает скорбь, смешанная с гневом, а еще… нет, она даже не может придумать название этому чувству. Ханна долго-долго смотрит на снимок, где они обе невероятно молоды, беззащитны и счастливы. Такой счастливой Ханна не ощущала себя уже много лет.

Желание протянуть руку сквозь годы и предупредить девушек на фото об опасности доставляет почти физическую боль. Ханна больше не может ее переносить. Она выключает телефон, ложится и смотрит в темноту, пытаясь вообразить, как могла бы сложиться ее жизнь, останься Эйприл жива.

* * *

Возможно, все дело в фотографиях, однако на следующее утро Ханна просыпается еще до рассвета. Ей приснилась Эйприл. Ханна увидела не привычный кошмар – тень притаившегося в темноте Невилла – и не бездыханную Эйприл с еще розовеющими щеками под желтым светом лампы. Нет, в новом сне Ханна шагала по узким средневековым улочкам, змеящимся от парков до Лонмаркет перед Эдинбургским замком. Она шла медленно, положив руку на округлившийся живот. Вдруг за углом мелькнул золотой зайчик, блеск шелка. Ханна тут же нутром почувствовала – это Эйприл. Она побежала за подругой так быстро, как только могла, по извилистому проезду, взбираясь по ступеням, слыша впереди шаги Эйприл, видя на стенах ее невесомую тень, но все не могла догнать ее.

И тут Ханна вдруг отчетливо увидела Эйприл – к ней на мгновение повернулось насмешливое лицо, чтобы тут же скрыться в толпе в дальней части улицы. Самое странное заключалось в том, что это была действительно Эйприл, но не та Эйприл, какой ее знала Ханна, не Эйприл с фотографий в «Инстаграме» – с росисто-свежей кожей и по-детски округлым подбородком. Эта Эйприл выглядела так, какой была бы сейчас, женщиной за тридцать.

Во сне Ханна бросилась за Эйприл, расталкивая толпу, пытаясь хотя бы еще разок ее увидеть.

И проснулась.

Теперь она лежит, пытаясь успокоить дыхание и вернуться к реальности. Свет серого утра просачивается в щели между гардинами, рядом тихо, мерно дышит Уилл. Дает о себе знать мочевой пузырь – последнее время Ханна часто испытывает позывы сбегать в туалет, но пока ей совершенно не хочется выбираться из постели. Ей требуется время, чтобы сориентироваться и разграничить реальность и сон.

Эйприл давно ей не снилась. И еще дольше не мерещилась среди других людей на переполненных улицах. Одно время Ханна ловила себя на мысли, что выискивает лицо Эйприл в толпе, сердце начинало колотиться, когда до нее из толпы доносилось подобие характерного смеха, где-нибудь у барной стойки маячила копна коротких светлых волос. Однако в последние годы такое повторялось все реже – до вчерашнего вечера.

Похоже, новость о смерти Джона Невилла разворошила ил на дне реки воспоминаний, и на поверхность начали всплывать картины прошлого – не те, что увековечены в «Инстаграме», а другие, сокровеннее, реальнее. Ханна лежит и смотрит на крохотные трещины в потолке, а перед глазами проплывают лица друзей. Не те, какими они стали сегодня, а из прежних лет. Хью, на спор пересекающий туманным утром Новый двор в одних очках, распугивая черных дроздов, в негодовании орущих и хлопающих крыльями. Эмили, склонившаяся над книгами в Бодлианской библиотеке, с застывшей между бровями маленькой хмурой складкой. Райан, прыгающий с Пелэмского моста в Чаруэлл в вечернем костюме с белым галстуком. Райан, бегущий с голой грудью по Брод-стрит, размахивающий над головой футболкой, как флагом, после выигрыша «Шеффилд уэнсдей». Райан, сидящий в «Орле и ребенке», опрокидывающий пинту за пинтой пива, разглагольствуя о пороках капитализма, а затем вскакивающий на стол с криком «Восстаньте, братья-рабочие, захватите средства производства!» и потом, уже оказавшись на стойке, пьющий пиво прямо из-под раздаточного крана, пока не успела опомниться оторопевшая барменша.

Ханна помнит, что