Эхо разрушенных судеб... - Юлия Иванина

притворно удивился он. – Я, например, жить не мог без подробностей о процветании вашего великого колхоза в двухтысячных. К тому же, ты сама пить с нами отказалась. Так бы мне меньше досталось.

- Думаешь, мне легко? За эти три часа, что вы тут общий язык находили, я уже третью чашку чая пью. А вы всё о какой-то ерунде беседуете. Я даже слова вставить не могу.

- Если что, ты и не пыталась. Сидишь только сопишь в свою чашку…

Девушка снова попыталась пихнуть его локтем, но он вовремя успел перехватить её руку.

- Если хочешь потрогать меня, могла бы не искать повод, - шепнул он, обнимая её за талию.

- Больно надо, - буркнула Аня и попыталась скинуть его руку.

- А я бы с удовольствием тебя потрогал.

Он наклонился ниже, чувствуя, как его мозг отключается. Запах её тёплой кожи и нежных малиновых духов пробрал его до костей. Он даже в обычном состоянии с трудом контролировал себя рядом с ней, а сейчас несколько рюмок наливки напрочь смели все выдуманные им преграды. Словно перегорел какой-то предохранитель.

Его пальцы осторожно пробрались под край женской футболки и нежно погладили гладкую кожу на талии.

Аня непроизвольно дёрнулась и шумно выдохнула, не понимая, как это сводит его с ума.

- Ты бы знала, чего мне стоит каждую ночь сдерживать себя, чтобы не пойти к тебе и не трахнуть тебя прямо на пороге, - прошептал он, невесомо касаясь губами её шеи.

От её тихого протяжного стона по его рукам пробежали мурашки. Он до помутнения рассудка хотел прямо сейчас усадить красивую голую соседку на себя, почувствовать её горячее тело, кожа к коже…

Но тут сквозь туман алкоголя и похоти до его слуха донеслись тяжёлые шаги хозяина, который ещё не появился в поле их зрения. Он тут же отпустил соседку и сложил руки на столе, как ни в чём не бывало. Хотя внутри всё скручивалось от возбуждения. Сам виноват, не нужно было к ней лезть, ведь в этой ситуации облом был неизбежен.

Егор скосил взгляд на Аню, которая поправляла волосы, словно старалась спрятать красное от смущения лицо. Он улыбнулся и взял её чашку с ещё тёплым чаем. Ему сейчас нужно что-нибудь сладкое и не алкогольное, чтобы немного прийти в себя.

Девушка только возмущённо засопела, наблюдая за тем, как он пьёт её чай.

- Теперь твоя очередь пить с ним, - подразнил её Егор.

- Ну уж нет! Я тогда точно отрублюсь ещё раньше, чем он начнёт рассказывать. Ты мужчина, терпи.

- Не расплатишься, красотка, - весело подмигнул он и вернул ей чашку.

- Прекрати мне подмигивать, а то у меня ощущение, что у тебя нервный тик, - буркнула она, а потом повернулась к выходящему из дома Кириллу Даниловичу.

У того в руках была новая бутылка с настойкой и тарелка с какой-то едой.

- Так на чём там я остановился? – спросил он, усаживаясь на своё место.

А Егор подумал о том, что точно не выдержит ещё одного рассказа о временах, когда Кирилл Данилович был царём и Богом в этом посёлке.

- Вы обещали рассказать о моём отце, - напомнила ему Аня.

Шевченко тяжело вздохнул, потёр своё усталое бородатое лицо руками, словно собирался с мыслями, а потом перевёл взгляд куда-то за их спины.

- С чего вы вообще решили, что я в курсе? – наконец спросил он.

А Егор понял, что он предпринял попытку соскочить. Пускай и вялую. Кажется, перед лицом дочери человека, которого они убили, он спасовал.

Романчук подбирал правильные слова, которые бы помогли надавить на честность и чувство вины бывшего главы посёлка, но тут его удивила Аня.

- Вы звали замуж мою маму, - тихо сказала она, не отводя прямого взгляда от Шевченко. – Причина в этом? Вы просто устраняли конкурента?

В её голосе было столько разочарования и боли, что Егору казалось, будто она прямо сейчас готова пустить слезу. Но ведь она наверняка знала, что причина убийства её отца совершенно другая.

И он был искренне ею восхищён. Она безошибочно ударила точно в цель.

Кирилл Данилович тут же поменялся в лице и перевёл взгляд на Аню.

- Я уважала Вас и искренне хотела, чтобы мама нашла своё счастье с Вами…

- Всё не так! – с жаром воскликнул мужчина. – После всего, что мы совершили, я всегда старался помочь вам. Ведь, чтобы ни совершил Мишка, никто из вас не был в этом виноват. Я только через десять лет узнал, что нас всех тогда обвели вокруг пальца.

****

…25 лет назад…

Трое мужчин сидели в огромном душном кабинете Кирилла Даниловича. Он сам занимал место во главе большого длинного стола, а двое его друзей расположились по бокам от него.

Даже несмотря на то, что на улице уже вечерело, прогретый за день кабинет всё ещё не остыл.

Мужчины вытирали с лица пот и обмахивались документами, которые попались под руку. Даже мощный потолочный вентилятор не спасал. А может, всё дело было в тревоге и адреналине, которые сейчас бурлили в их венах и озлобленных сердцах.

- Ты уверен, что это он попортил девку Романчуков? – нарушив молчание, спросил Шевченко у того, кто сидел справа.

Грузный мужчина, который был начальником участковых и по совместительству его хорошим другом, горестно вздохнул, погладил свои пышные усы и посмотрел на него:

- Конечно, я уверен, Данилыч. Я таких уродов за версту чую. Ты бы видел, как девчонка дрожит в его присутствии, даже глаз боится поднять на него. Запугал её, падла. Не знаю, как Тимка не видит ничего.

- Честно? Это не похоже на Мишку, - подал голос третий мужчина, который являлся заместителем Шевченко. – Бабы всегда сами на него вешались, стоило ему лишь растянуть свой баян да подмигнуть кому-то. Да вы и сами в курсе.

- Таких кобелей ещё поискать, - недобро усмехнулся милиционер. – Только надоели ему доступные бабы, ему честных подавай. Этот сукин сын любит добиваться своего, кого словами да самогоном убалтывает, а кого силой заставляет. Девчонка не первая, кого он насильно…

Кирилл Данилович понял, что друг говорит про свою жену, которую пару лет назад прихватил вместе с Мишкой на фермерском сеновале. Только он не стал напоминать ему, что все, кроме