Безмолвный пациент: комплект из 3 психологических триллеров - Алекс Михаэлидес

– Тебе с сыном нужно уехать. На какое-то время, лучше всего за границу. – Теперь говорить сложно уже мне. Еще не раз пожалею о своих словах. – Вячеслав тебя любит, как и Егора. Съездите в отпуск, отдохните. Он не откажет.

– Значит, теперь ты хочешь, чтобы мы были с Вячеславом?! Какой же ты придурок, Макаров! Зачем ты вообще появился в моей жизни! – Толкает в грудь. Злится, кулаками бьет. Комар и тот сильнее, это просто истерика. Обнимаю так, что шевельнуться не может. Успокаивается, жмется, у самой губы дрожат. – Мы расстались со Славой, я попросила его уйти.

– Из-за меня? – Глупый вопрос. Она каждый день ко мне в больницу приходила, мы даже планы начали строить. С опаской, поверхностные, и все же… Я подвел в очередной раз. – Он вернется, если ты попросишь.

– Я его не люблю. Ты совсем дурак? – Доверчиво, по-детски поднимает голубые глаза на меня. А я смотреть на нее не могу, стыдно до жути! – Я думала, что мы сможем… Что попробуем… Я…

– Алена. – Не хочу, чтобы она продолжала мучить себя. Бедная моя девочка, она не заслужила всего этого кошмара. – Я тебе изменил. Пять лет назад, до того, как пропала наша дочь. – Жена замерла, дышит прерывисто, глаза в пол. Не знает, что ответить. Извинения здесь не помогут. Да и к чему? Сам себя простить не смогу. – Вы должны уехать. Пожалуйста, Алена. Сделай это ради Егора. Прошу тебя.

– Хорошо, мы уедем. – Слезы вытерла, отстранилась, маска безразличия на красивом лице. Прежде я такого не видел. За эти годы ей пришлось научиться примерять различные образы: быть сильной женщиной, любить нелюбимых, врать окружающим о том, что все хорошо. Даже казаться счастливой ради сынишки, несмотря на пожирающую дыру в глубине души. – Роман Михайлович приезжал. У них появились какие-то улики. Тебя ищут не как сбежавшего из психиатрической больницы пациента, а как подозреваемого. Думаю, ты должен об этом знать.

– Аленка, я этого не делал, – мотаю головой. Ерунда выходит. Афанасьев совсем с катушек слетел, какие могут быть улики?

– Гриша, все очень серьезно. – Волнуется. Не представляю, что она пережила, когда следак к ней с такими вопросами пришел. – Тебе лучше вернуться в больницу. Найдем деньги на адвоката, в любом случае мы не чужие люди. То, что ты прячешься, все только усугубит.

– Он сказал, какие улики? – Это важно. Необходимо трезво оценить ситуацию. Возможно, Аленка права, мне стоит вернуться.

– Кукла фарфоровая с разбитой головой. Он показывал, спрашивал, видела ли я ее раньше. Гриш, она была в твоей палате, за вентиляционной решеткой, как и игрушка Люси. Они думают, что это ты.

– А ты? Ты так думаешь? – Смотрю ей в глаза, а она взгляд отводит. Не знает, что сказать. Любой бы засомневался. Но только не она. Не моя Аленка. Мне важно услышать от нее, что даже после всего, что я натворил, она мне верит. Глупо. Сам все разрушил, чего я жду?

– Откуда эта кукла там? – Хороший вопрос. Молчу. Меня хочет кто-то подставить и делает это филигранно. Доказательств нет, мне нечего противопоставить в свою защиту. Как и у нее нет причин слепо полагаться на слова психа. – Человек, которого я когда-то полюбила, тот, кто был лучшим папой на свете, заботливым мужем, никогда бы не совершил такое. Когда ты решил все бросить ради нас с Егором, мне показалось что этот человек все еще живет в тебе. Но сейчас… Я не уверена, что знаю тебя. Не знаю, кем ты стал.

– Ты права. Я сам не знаю, кто я теперь и осталось ли хоть что-то от прошлого меня. Прости.

Пять лет слишком долгий срок. Я стал для нее чужим. Мы оба хотели вернуть то, что потеряно навсегда. Пора уходить. Не хочу больше причинять ей боль, она и без того настрадалась за эти годы. Как бы ни было тяжело, я должен их отпустить, так будет правильно.

– Уезжайте с Егором из города. Когда все закончится, вы сможете вернуться домой. Тебе с сыном ничего не будет угрожать. Даю слово.

Молчит, губы закусила. Вот она, точка невозврата. Казалось, что все еще можно вернуть. Возможно, так и было бы, останься я в психушке. Прошлое осталось бы в прошлом, она не узнала бы об измене, да я бы и сам не знал. Док обещал выписать через годик, поженились бы во второй раз, я бы Егорку усыновил. Аленке всегда шел белый цвет, и я хотел бы вновь увидеть ее в свадебном платье. Мы бы смогли отстроить все заново, собрать по кирпичику. У нас мог быть этот шанс, а я все испортил. Сейчас пути назад нет. Об одном только жалею, зря вновь появился в ее жизни. Аленка смогла смириться, научилась жить дальше, замуж собиралась. А теперь? Должна вновь перечеркнуть привычный быт, ехать неизвестно куда, бояться за жизнь ребенка. Невозможно вечно тянуть одного человека из трясины, затянет обоих. Так и случилось, из-за моего эгоизма она застряла в этом болоте, и я точно не тот, кто сможет протянуть руку помощи. Впрочем, как и Вячеслав. Если бы он действительно их любил, то не отказался бы так просто, столкнувшись с первыми трудностями.

– Возьми. – Ключи от квартиры протягивает. – Нас с сыном все равно не будет. На всякий случай, если пойти будет некуда. Это и твой дом, ты всегда можешь сюда вернуться.

– Прости за все. – Целую ее в лоб. Чувствую слезы. Мужики не плачут. Как глупо. Стереотип. Она не увидит. Ухожу. Должен уйти. Эти твари не оставили мне выбора, я вынужден идти до конца. Аленке с Егором в этой истории нет места, слишком опасно, а я не имею права рисковать самым дорогим, что еще осталось в моей никчемной жизни.

Глава 21

Дежавю

Как же хочется есть. Живот от голода сводит. Хорошо, что по дороге в пару мест заскочил. Кухни здесь нет, придется довольствоваться бутербродами. Желудок спасибо не скажет, зато Люська бы оценила. Любимая еда – пицца и бутерброды с колбасой и сыром. Я и не осознавал, как сильно привык, что она всегда рядом. Мне ее не хватает, бессмысленно отрицать.

Нужно брать себя в руки. Со всем этим безумием пора заканчивать. Меня кто-то хочет подставить. Глупо было сбегать из психушки, своими руками отдал все козыри. Теперь мое алиби под сомнением: если смог уйти один раз, то вполне мог делать это и раньше. Афанасьев подумает именно так и будет прав. Если