Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

жалкие смертные, думали, что сможете разрушить то, что строилось веками? Вы не представляете, кто поддерживал меня и сколько мировых лидеров склоняли голову перед истинной силой. Когда Пётр Великий проводил реформы, он тайно пользовался нашими знаниями, закладывая основу империи, которая должна была стать проводником высшей воли. Екатерина II, создавая свою просвещённую монархию, не просто использовала масонские связи – она знала о нас и поддерживала культ, предоставляя нам средства в обмен на доступ к запретным знаниям. Даже Александр III, стремившийся укрепить Россию, был вынужден учитывать влияние нашей организации. Но не только российские правители стояли у нас на службе. Наполеон Бонапарт искал у нас поддержку, надеясь получить власть, превышающую человеческие пределы. Вудро Вильсон получил нашу помощь в установлении мирового порядка после Первой мировой войны, а Уинстон Черчилль в своих мемуарах оставил намеки на контакты с нашей структурой. Мы направляли историю, формировали судьбы народов, и даже теперь вы полагаете, что всё это можно разрушить? Цари и императоры, президенты и диктаторы – все они были лишь марионетками, а я, стоя в тени, направлял их руки. Русские цари тайно выделяли средства, маскируя их под государственные программы, а мои послушники проникали в высшие круги, подстраивая историю под мои нужды. Это здание – не просто место, это символ власти, который мы создали вместе с ними, скрепляя клятвы кровью и тайными договорами. Вы уничтожили фасад, но фундамент остаётся нетронутым.

Макарий медленно вышел в центр зала, не спеша, словно смакуя каждый шаг. Его тёмная мантия скользила по полу, и за ней оставался лёгкий след пепла, будто сама материя отступала перед его присутствием. Свет в помещении дрогнул, словно неуверенно решая, стоит ли ему оставаться в этом месте. Варвара, Виталий, Дмитрий и бойцы триста второго отдела невольно напряглись, ощущая растущее давление. Оно было не просто физическим – оно проникало в сознание, внушая каждому чувство собственной ничтожности перед тем, кто сейчас стоял перед ними.

Он оглядел зал с медленной, ленивой усмешкой, в которой читалось нечто большее, чем высокомерие. В его взгляде было то холодное презрение, которое рождается не от внезапного разочарования, а от многовековой уверенности в собственной правоте. Он смотрел не на врагов, а на людей, которыми давно манипулировал и которые, по его мнению, даже не заслуживали, чтобы он объяснял им их роль в этой игре.

– Вы даже не понимаете, как вас использовали, – голос его прозвучал ровно, почти спокойно, но каждое слово било точно в цель. – Я наблюдал за вами и знал, куда приведут ваши действия. Вы – пешки, но вам так хотелось верить в собственную силу, что вы с радостью позволили мне вести вас по нужному пути.

Он остановился перед Варварой, чуть склонил голову, будто изучая её.

– Ты действительно думала, что ведёшь расследование? Что уничтожаешь секту? Что приводишь этот мир к освобождению? Как примитивно.

Его взгляд переместился на Виталия, затем на Лизу, затем обратно на Варвару.

– Всё это время вы были частью моего плана. Я – единственный, кто действительно управлял сектой. Остальные, кого вы встретили, кого убили, кого уничтожили – всего лишь марионетки, предназначенные отвлекать вас от главного. Все ваши победы – это мои шаги вперёд.

Он поднял руку, и на мгновение воздух вокруг него заколебался, будто невидимые нити прошлого начали проявляться, сплетаясь в одну цельную картину.

– Вы думаете, что оказались здесь благодаря своему уму, своим решениям? Нет. Я привёл вас сюда. я позволил вам выйти на след секты. Я направлял вас так, чтобы каждая разгадка казалась найденной вами, чтобы каждое движение выглядело как самостоятельное. Но с самого начала я знал, что вы сделаете следующий шаг.

Он чуть качнул головой, усмехаясь чему—то известному только ему.

– Я дал вам амулет не потому, что вы его заслужили, не потому, что вы победили. Я дал его вам потому, что мне было нужно, чтобы вы пошли по этому пути.

Он сжал пальцы, и на мгновение показалось, что воздух стал плотнее, а стены зала – чуть ближе, словно их сдвинуло некое невидимое давление.

– Ты ведь не могла не воспользоваться им, верно, Варвара? – его голос стал мягче, почти вкрадчивым, но именно эта мягкость сделала его ещё опаснее. – Ты не могла не «отправиться» в Лифтаскар, не могла не попытаться спасти Дмитрия. Это было предсказуемо, неизбежно.

Он сделал шаг вперёд, и его мантия снова едва коснулась пола.

– Я знал, что ты будешь колебаться, но в итоге сделаешь правильный выбор. Ты не могла иначе. И именно поэтому ты привела свою команду в место, где им было суждено погибнуть.

Он медленно выдохнул, словно наслаждаясь моментом, и, сделав ещё один шаг, повернулся к остальным.

– Вы гордитесь своими победами. Вы уверены, что разрушили мою империю. Но позвольте мне вас разочаровать: всё, что вы сделали, было частью замысла. Вы были послушными исполнителями моего плана.

Он провёл пальцами по поверхности своего посоха, будто чувствуя пульсацию скрытой внутри силы.

– Уничтоженные бордели, разгромленные логова секты, ликвидированные лидеры? Всё это ничего не значит. Всё это лишь шаги в том танце, который я вам предложил.

Он оглядел зал, и в его взгляде было что—то почти сардоническое, что—то, что не позволяло усомниться в искренности его слов.

– Я знал, что вы выйдете на след секты. Я знал, что вы будете рваться к разгадке, словно псы, почуявшие добычу. Знал, что вам будет нужно не просто раскрыть заговор, но и увидеть его конец. – Его голос вдруг стал тише, но именно от этого он прозвучал ещё громче, ещё глубже: – И я был уверен, что вы, как и все до вас, пойдёте в Лифтаскар, надеясь, что сможете его победить.

Он замолчал, дав этим словам проникнуть в разум каждого, кто находился в зале. Макарий не повышал голоса, не бросал резких движений, не пытался выглядеть устрашающим – ему это было не нужно. Он уже был тем, кого боялись. Он уже был тем, кто управлял этой игрой.

Старик медленно двинулся вперёд, его шаги были неторопливыми, но каждый из них казался неизбежным. В воздухе что—то изменилось – он стал плотнее, тяжелее, словно сама реальность сгущалась вокруг него, подчиняясь его воле. Пространство дрогнуло, и Варвара почувствовала, как её лёгкие словно сжимаются, вынуждая вдыхать меньше воздуха, чем необходимо. Не она одна это заметила: даже бойцы триста второго отдела, привыкшие к аномалиям, напряжённо переглянулись, ощутив этот едва уловимый, но непреодолимый эффект.

Макарий поднял руку, его пальцы медленно сомкнулись в кулак, и это движение будто стало